ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Кузнец заговорил неожиданно миролюбиво. Он сказал, что никак не ждал, чтобы Иванка сбежал из-за порки…
– Полюбил я его, – говорил он, – а за дурь как не бить? Якуню и то же, бывает, бью. Свой не выдерет смолоду – хуже: подрастет – чужие бить станут… Присылай назад его в кузню…
– На честь его ты дерзнул… Не пойдет! – возразил Истома.
– Отца батожьем колотят по всем неделям, и нет ничего, а сын – боярин!.. – с раздражением ответил кузнец. – Отколе столь спеси!
Кузнец задел за живое Истому. Злоба комком подкатила к его горлу… Тяжелая оловянная кружка вдруг задрожала в руке. Он вскочил, жадно поднес ко рту кружку и осушил до дна… Он выпил залпом, так, что заняло дух и из глаз покатились слезы, дрожащей рукой и невидящим взглядом он торопливо искал закуски… Мошницын понимающе подвинул к нему расщепленную головку чесноку и щепоть крупной и влажной соли, насыпанной на тряпицу. Он видел сдержанное бешенство звонаря…
– Не воротится он к тебе. Ты его дюже обидел, Михайла. Я отец – и то вот уж более года отстал его бить…
– И набаловал! – строго сказал кузнец.
– Хоть набаловал, так теперь уж поздно: окреп дубок. Попрямишь – и сломишь. Лучше пусть возрастет, как есть – свилеватым…
– Отецкая воля! – сказал в заключение кузнец. – Я не в корысть, а в дружбу… У меня самого девчонка – и та, гляди, волю взяла. Якунька – тот нет, а Аленка – что твой…
– Дай им бог легкой жизни! – ответил Истома.
Михайла взглянул на него испытующе. Он не сказал истоме о том, почему, несмотря на порядную запись на восемь лет, он не очень настаивает на возвращении Иванки в кузню. В первые дни Михайла думал его вернуть. Сделать это было легко: право было на его стороне, и он сумел бы сломить упорство мальчишки, но в первый же день, когда за столом зашла речь о беглеце, Аленка вступилась за него с нежданной горячностью, и на глазах ее даже блеснули слезы…
Кузнец запнулся на полуслове.
– Вот оно что! – значительно протянул он, с любопытством взглянув на свою непокорную дочь. И он решил, что лучшее средство рассеять опасную привязанность Аленки – это совсем забыть о беглом ученике.
«Как знать, нынче заступа, а завтра сбегут и к венцу!» – подумал он про себя и больше ни словом не поминал об Иванке…
Он понял, однако, что средство не помогает, узнав, что Аленка бывает у звонаря. Зная ее характер, Михайла не запретил ей ходить в семью Истомы. «Тайный плод слаще», – подумал он про себя и потому теперь, встретив Истому, все же предложил возвратить Иванку.
«Дай им бог легкой жизни!» – сказал звонарь.
И, словно испуганный соединением их даже и в мысли, кузнец вдруг резко его оборвал:
– Алену доброму мужу отдам, ей и станет житься, а твоему отколь легко житье?..
И долго сквозь кабацкий чад с удивлением глядел Истома вслед ушедшему кузнецу, не понимая смысла сказанных им слов.
3
В верховьях Великой ко Пскову сгоняли плотами кряжистый лес. Плоты целое лето стояли у берега на мочальных витых причалах. Опытная рыбачка, бабка Ариша, уча Иванку, где и как надо ловить рыбу, велела кидать приманку у самых плотов. Иванке случалось за целую ночь не наловить здесь даже ершей и плотвы на уху.
– Рыба к прикорму еще не обыкла, – утешала Иванку бабка, – и сам ты к рыбьим повадкам еще не обык.
И, веря опыту бабки, Иванка, хотя и бесприбыльно, все же продолжал ходить на одно место.
Закат был ветреный и рябил воду. Рыба уже играла вокруг плотов. Громкий всплеск раздался совсем рядом с Иванкой, словно кто-то сбросил тяжелый камень с плота, и по всей ширине реки побежали круги.
«Есть же такая рыба, а вот не идет!» – подумал Иванка. Ему пришел в мысли любимый рассказ бабки о том, как знакомец ее мужа разбогател, выловив однажды осетра… «И с того торговать пошел!» – неизменно заключала бабка этот случай, рассказанный тысячу раз.
Иванка встал, осмотрел, надежно ли укрыта сеть от постороннего взгляда. Чтобы ловить здесь рыбу, надо было платить откупщику, торговому гостю Ивану Устинову. Без откупа можно было ловить только удочкой, а не в сеть… Убедившись, что снасть незаметна, Иванка взял топорок и, закинув для вида две удочки, пошел за сучьем для костра.
Высокие облака розовели. В воздухе пахло прохладой. После жаркого дня бодрящая свежесть дышала вокруг.
«Вот словить бы мне экого осетра, чтоб с него торговать начать, да разжиться, да стать богату!.. – мечтал Иванка, топором отсекая сухие сучки можжевеля, росшего невдалеке от реки. – Бабку б тогда посадил на торгу. Выкупил бы Первушку, а там и к Михайле с поклоном: отдай, мол, дочь!..»
Иванка запнулся.
«А нет, не отдаст за меня Михайла Аленку!» – подумал он.
Варить и печь на костре было нечего, но Иванка любил лежать у костра до поры, пока не заснешь, следить за полетом искр, уносящихся к звездам, а когда останется только грудка тлеющих угольков, – накрыться отерханным зипуном, и тихо смежить глаза, и слушать шелест травы и мирное позванивание воды, чувствуя, как холодящий ветерок шевелит на темени волосы… С тех пор как он убежал из кузни и Якуня, боясь отца, не ходил уже с ним на рыбалку, Иванка привык к одиночеству по целым вечерам и ночам…
Огонь затрещал, побежав по смолистому сучью можжевеля, расстилая по ветру душистый ласкающий дым.
Иванка вспомнил про удочки и спустился к воде. Почти рядом с его удилищем в песок оказался воткнут еще один длинный прямой ореховый хлыст с волосяной леской. «Откуда взялся?» – удивился Иванка. Он оглянулся и увидел за кустом ивняка незнакомца, который, поставив в песок чернильницу и привалившись на локоть, что-то писал на бумаге.
«Когда же он пришел? – подумал Иванка, досадуя, что не сможет свободно вытаскивать сеть, если незваный сосед останется рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240
– Полюбил я его, – говорил он, – а за дурь как не бить? Якуню и то же, бывает, бью. Свой не выдерет смолоду – хуже: подрастет – чужие бить станут… Присылай назад его в кузню…
– На честь его ты дерзнул… Не пойдет! – возразил Истома.
– Отца батожьем колотят по всем неделям, и нет ничего, а сын – боярин!.. – с раздражением ответил кузнец. – Отколе столь спеси!
Кузнец задел за живое Истому. Злоба комком подкатила к его горлу… Тяжелая оловянная кружка вдруг задрожала в руке. Он вскочил, жадно поднес ко рту кружку и осушил до дна… Он выпил залпом, так, что заняло дух и из глаз покатились слезы, дрожащей рукой и невидящим взглядом он торопливо искал закуски… Мошницын понимающе подвинул к нему расщепленную головку чесноку и щепоть крупной и влажной соли, насыпанной на тряпицу. Он видел сдержанное бешенство звонаря…
– Не воротится он к тебе. Ты его дюже обидел, Михайла. Я отец – и то вот уж более года отстал его бить…
– И набаловал! – строго сказал кузнец.
– Хоть набаловал, так теперь уж поздно: окреп дубок. Попрямишь – и сломишь. Лучше пусть возрастет, как есть – свилеватым…
– Отецкая воля! – сказал в заключение кузнец. – Я не в корысть, а в дружбу… У меня самого девчонка – и та, гляди, волю взяла. Якунька – тот нет, а Аленка – что твой…
– Дай им бог легкой жизни! – ответил Истома.
Михайла взглянул на него испытующе. Он не сказал истоме о том, почему, несмотря на порядную запись на восемь лет, он не очень настаивает на возвращении Иванки в кузню. В первые дни Михайла думал его вернуть. Сделать это было легко: право было на его стороне, и он сумел бы сломить упорство мальчишки, но в первый же день, когда за столом зашла речь о беглеце, Аленка вступилась за него с нежданной горячностью, и на глазах ее даже блеснули слезы…
Кузнец запнулся на полуслове.
– Вот оно что! – значительно протянул он, с любопытством взглянув на свою непокорную дочь. И он решил, что лучшее средство рассеять опасную привязанность Аленки – это совсем забыть о беглом ученике.
«Как знать, нынче заступа, а завтра сбегут и к венцу!» – подумал он про себя и больше ни словом не поминал об Иванке…
Он понял, однако, что средство не помогает, узнав, что Аленка бывает у звонаря. Зная ее характер, Михайла не запретил ей ходить в семью Истомы. «Тайный плод слаще», – подумал он про себя и потому теперь, встретив Истому, все же предложил возвратить Иванку.
«Дай им бог легкой жизни!» – сказал звонарь.
И, словно испуганный соединением их даже и в мысли, кузнец вдруг резко его оборвал:
– Алену доброму мужу отдам, ей и станет житься, а твоему отколь легко житье?..
И долго сквозь кабацкий чад с удивлением глядел Истома вслед ушедшему кузнецу, не понимая смысла сказанных им слов.
3
В верховьях Великой ко Пскову сгоняли плотами кряжистый лес. Плоты целое лето стояли у берега на мочальных витых причалах. Опытная рыбачка, бабка Ариша, уча Иванку, где и как надо ловить рыбу, велела кидать приманку у самых плотов. Иванке случалось за целую ночь не наловить здесь даже ершей и плотвы на уху.
– Рыба к прикорму еще не обыкла, – утешала Иванку бабка, – и сам ты к рыбьим повадкам еще не обык.
И, веря опыту бабки, Иванка, хотя и бесприбыльно, все же продолжал ходить на одно место.
Закат был ветреный и рябил воду. Рыба уже играла вокруг плотов. Громкий всплеск раздался совсем рядом с Иванкой, словно кто-то сбросил тяжелый камень с плота, и по всей ширине реки побежали круги.
«Есть же такая рыба, а вот не идет!» – подумал Иванка. Ему пришел в мысли любимый рассказ бабки о том, как знакомец ее мужа разбогател, выловив однажды осетра… «И с того торговать пошел!» – неизменно заключала бабка этот случай, рассказанный тысячу раз.
Иванка встал, осмотрел, надежно ли укрыта сеть от постороннего взгляда. Чтобы ловить здесь рыбу, надо было платить откупщику, торговому гостю Ивану Устинову. Без откупа можно было ловить только удочкой, а не в сеть… Убедившись, что снасть незаметна, Иванка взял топорок и, закинув для вида две удочки, пошел за сучьем для костра.
Высокие облака розовели. В воздухе пахло прохладой. После жаркого дня бодрящая свежесть дышала вокруг.
«Вот словить бы мне экого осетра, чтоб с него торговать начать, да разжиться, да стать богату!.. – мечтал Иванка, топором отсекая сухие сучки можжевеля, росшего невдалеке от реки. – Бабку б тогда посадил на торгу. Выкупил бы Первушку, а там и к Михайле с поклоном: отдай, мол, дочь!..»
Иванка запнулся.
«А нет, не отдаст за меня Михайла Аленку!» – подумал он.
Варить и печь на костре было нечего, но Иванка любил лежать у костра до поры, пока не заснешь, следить за полетом искр, уносящихся к звездам, а когда останется только грудка тлеющих угольков, – накрыться отерханным зипуном, и тихо смежить глаза, и слушать шелест травы и мирное позванивание воды, чувствуя, как холодящий ветерок шевелит на темени волосы… С тех пор как он убежал из кузни и Якуня, боясь отца, не ходил уже с ним на рыбалку, Иванка привык к одиночеству по целым вечерам и ночам…
Огонь затрещал, побежав по смолистому сучью можжевеля, расстилая по ветру душистый ласкающий дым.
Иванка вспомнил про удочки и спустился к воде. Почти рядом с его удилищем в песок оказался воткнут еще один длинный прямой ореховый хлыст с волосяной леской. «Откуда взялся?» – удивился Иванка. Он оглянулся и увидел за кустом ивняка незнакомца, который, поставив в песок чернильницу и привалившись на локоть, что-то писал на бумаге.
«Когда же он пришел? – подумал Иванка, досадуя, что не сможет свободно вытаскивать сеть, если незваный сосед останется рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240