Аще, спорючи, в волосья
Два дружки ухватятся,
То и знай, что в сей дискуссье
Истина утратится.

– Да ты, парубче, право, пиита! – весело одобрил Могила. – Отколе же виршесплетению обучился? Чей ты? Фома смутился и промолчал.
– Достоин студеусом учиниться. Ин обучайся, – добавил архимандрит. – Из-за какой же истины ваша «дискуссия» вышла? – спросил Могила, теперь обратясь к школяру.
– А кто же его ведал, что он пиита! Москаль и москаль. Дрова на поварне колет, а говорит с гордыней, – в смущении пробормотал школяр, уже с уважением взглянув на Фому.
– Науками лепей заниматься студеусам, нежели дракой мужицкой, – сказал Могила. – Покличь-ка ко мне отца эконома…
И с этого дня Фома уже не рубил дров. Переодетый в серую свитку школяра коллегии, он стал изучать науки, ради которых шел в Киев.
Прошло два года, и печерский архимандрит Петр Могила сделался киевским митрополитом. К этому времени Фома окончил курс коллегиума, но киевский просветитель решил открыть при коллегиуме высшую школу – академию. И кто был более, чем Фома, достоин стать ее первым студентом! Фома продолжал учиться. Поэтика, логика и риторика, философия и богословие – все прельщало его живой ум, который пытливо стремился вперед, за пределы начертанных учителями границ познания.
Успевая в чтении всего, что преподавалось в коллегиуме, Фома отдавал занятиям с книгой и все остальное время.
В летние месяцы, когда товарищи его разбредались и разъезжались под родительские кровли, он оставался в Киеве. Мать его давно умерла, и, один как перст, он искал близости только с книгами, сидя все дни в библиотеке.
Учитель присматривался к нему, допуская Фому к переписке своих личных книг, за что просвещенная киевская знать платила переписчику.
Фома был запросто вхож в митрополичьи палаты, и пышность их стала ему привычной – не удивляла и не пугала его.
В личной библиотеке Петра Могилы была полка книг, которые он не позволял ни для кого переписывать, ни даже читать самому Фоме. Но как-то, во время поездки учителя в связи с открытием им гробницы великого князя Владимира, Фома по доверию остался один в палатах, занятый переводом Вергилия.
Любознательный книгочей не стерпел искушения коснуться запретного шкафчика митрополичьей библиотеки. В первый момент его пронизало холодом страха, когда, раскрыв кожаный переплет, он прочел имя еретика Кальвина Кальвин Жан (1509–1564) – деятель Реформации во Франции и Швейцарии; основное произведение – «Наставление в христианской вере».

. Следующей была книга Лютера Лютер Мартин (1483–1546) – глава Реформации в Германии, отрицал посредническую роль церкви между богом и верующими, был отлучен от церкви и объявлен еретиком; основное сочинение – «О свободе христианства».

… Их переплеты жгли пальцы, а сердце Фомы разгоралось все более неукротимым грешным огнем любопытства.
Дрожащими руками перебирал он книги: Макиавелли, Галилей и Коперник Макиавелли Николло ди Бернардо (1469–1527) – итальянский политический мыслитель, историк эпохи Возрождения, подвергался преследованиям. Католическая церковь осудила Макиавелли, и в 1559 г. его сочинения (основное – «Государь») были внесены в «Индекс запрещенных книг».
Галилей Галилео (1564–1642) – итальянский ученый, преследовался католической церковью за свои открытия в области астрономии; основное сочинение – «Диалог о двух главнейших системах мира – птоломеевой и коперниковой».
Коперник Николай (1473–1543) – польский ученый; его труды подрывали основы религиозного мировоззрения, преследовался церковью; основное сочинение – «Об обращении небесных сфер».

уживались тут рядом – имена знаменитых еретиков Европы.
Если бы ум мог охватить разом несколько книг, сколько нового выпил бы он в этот час!.. На одной из книг он задержался долее, чем на других: это была «Золотая книга, столь же полезная, как и занятная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии» Томаса Моруса Томас Мор. Утопия. Ко времени 40-х годов XVII в. была издана уже несколькими изданиями в Европе на латинском языке.

, изданная на латинском языке. Чтение ее захватило Фому. Не в состоянии оторваться от нее, когда пришло время уходить из покоев митрополита к себе, в коллегиум, и опасаясь, что, может быть, больше ему никогда уже не удастся проникнуть в книжный тайник митрополита, Фома запрятал заветную книжку под платье и вынес ее с собой.
Ночь он просидел над ее перепиской. По рано утром, едва он успел закончить и лег спать, как двое монахов ворвались в спальню, обыскали его, нашли похищенную книгу и, крепко избив книголюбца, выгнали вовсе вон, заявив при этом, что если он впредь осмелится переступить порог академии, то будет как вор посажен на цепь.
Фома хотел объяснить учителю, что не был намерен присвоить его книгу, но знаменитый митрополит не пожелал его видеть и приказал выгнать вон. Фома понимал, что он опасается за самого себя, страшится огласки того, что хранит и читает книги еретиков.
Вытолкав его в шею за монастырские ворота, привратник сказал, что лучше всего ему убираться совсем из Киева. Фома покорился судьбе.
Покидая Киев, он больше всего жалел о том, что монахи при обыске разорвали в клочки труд последней ночи, проведенной им под кровом академии, – злополучный список премудрой книги.
Куда было деться изгнаннику? Опасаясь розысков, которые могли чинить монахи Желтоводского монастыря, Фома забыл свое прежнее имя и назвался Томилой Слепым.
В Москве жил окончивший ранее коллегиум товарищ Томилы – Алмаз Иванов, служивший подьячим Посольского приказа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240