– У меня руки ослабели, – сказала Эйра. – У тебя, Вала, рука вернее. Вырежи ножом мясо вокруг раны, а потом прожги ее железом. Яд, видно, только в крови действует, а глотать его можно. Только жги глубже, чтобы вся кровь спеклась.
Все было сделано, как говорила Эйра, и рука царицы была наконец перевязана.
– Прощай, царица, – сказала Эйра, когда ее положили на ложе. – К вечеру я умру.
– Нет! Ты не умрешь, Эйра, – сказала Фригг. – Тебя спасут, как ты спасла меня.
– Ты не умрешь! – воскликнули все щитоносицы.
Три девушки, одна за другой, высосали ей весь яд из раны. Вала вырезала всю часть, которую можно было считать пораженной, и глубоко прожгла ткани раскаленным добела железом. Потом закончили перевязку.
Узнав о случившемся с Фригг, Водан прискакал на коне и бросился в шатер царицы. Отчаянию его не было границ.
– Если она умрет, – воскликнул он, – умру и я. Не будет предела моим щедротам для того, кто ее спасет!
Известие, что яд карельских стрел можно высасывать, очень обрадовало всех в стане. Зур-Иргак приказал наловить в соседнем ручье множество пиявок и стал их употреблять для извлечения яда из ран. С тех пор число смертных случаев значительно уменьшилось, и многие раненые стали выздоравливать. Через девять дней Фригг уже встала, Эйра так же была в совершенной безопасности, хотя ей предстояло лежать еще недели три. Царица не позволила перенесли ее из шатра в другой и сама наблюдала, чтобы уход за ней был всегда одинаково безупречный.
Пришли еще подкрепления с моря. Водан решил покончить с карелами и идти на приступ. Сопротивление было отчаянное, но сила одолела. Город был взят. Импилякс был убит самим посадником Кондежем, снесшим ему голову до плеч. Мимира захватил в плен Зур-Иргак, который привел его к Водану.
– Колдовать умеешь? – спросил его победитель.
– Умею! – отвечал Мимир. – Но видено твои чары сильнее моих. Не даром около себя этого адского пса держишь! – указал он на Зур-Иргака.
– Но бешеными псами людей, даже врагов, не травим! – возразил Водан. – А ты бешеными собаками, да отравленными стрелами самую лютую смерть заслужил.
– То знаю. Но лютой смерти для меня нет! – самоуверенно отвечал Мимир. – У меня до казни Перкал душу из тела безболезненно вынет.
– Это мы увидим! – усомнился Водан. – Обыскать его, нет ли при нем оружия или яду! Итак, ты надеешься на Перкала? Душа твоя, верно, принадлежит ему?
– Всецело! Я с детских лет ни Юмалу, ни иным богам не молился и отдался одному Перкалу. Служил ему в этой жизни, буду служить и в той.
– Хороший же ты человек после этого! – усмехнулся Водан. – Знаешь, что поют наши прорицательницы, вещие девы?

Я видела чертог вдали от солнца,
На берегу трупов. Ворота его обращены к северу,
Чрез все отверстия капал яд
Чертог сплетен из змеиных хребтов.
Там черный змей сосет тела умерших,
Волк их терзает. Понимаете ли вы или нет?

– Я сам обращусь в черного змея, сосущего тела умерших, – отвечал Мимир. – Ты меня берегись, хотя меня одолели чары твои и твоего урода. На волка или рысь он похож больше, чем на человека. Силу же твоих чар я познал, когда увидел, что жива твоя жена, хотя она тебя только левой рукой обнимает, и что живы и многие другие, убитые мной. Ты мой яд заговорил. Увидим, заговоришь ли ты желтоперые стрелы?
– Ты мне про них скажешь! – сказал Водан. – Иначе я тебя огнем пытать велю.
– Все пораженные этими стрелами, – объявил Мимир, – умрут через много лет жестокой и заразительной болезнью. Целые роды и племена, замыслившие против Мимира, вымерли, и жилища их обратились в пустыню.
– Я тебя отпущу разбойничать на волю куда хочешь, за те горы, которые ты видишь к северу. Только на озеро не смей показываться. Скажи лишь одно: чем помочь несчастным, загубленным тобой?
– Ничем нельзя! Болезнь неизлечима столько же, сколько и заразительна!
– Говори хоть, как ее зовут? Иначе тебе предстоят сейчас жестокие истязания.
– Концы стрел обмакнуты в крови прокаженных! – объявил Мимир. – Некоторые из них этими стрелами и стреляли. Содержались они в башне, образующей угол городка. Твои люди башню сожгли и зараженные стрелки в ней сгорели. Жалею, что я не успел их раньше выпустить, чтобы они могли твоих воинов перекусать. Но о раненых желтоперыми стрелами не заботься. Они люди погибшие и умрут прокаженными.
– Какую же ты смерть после этого заслужил? – с негодованием воскликнул Водан.
– Какой хочешь, такой и предавай! – сказал чародей. – Я от страданий обережен самим Перкалом.
– Однако пытки убоялся? Снимут с тебя шкуру ремнями, посыпят солью и бросят в змеиную яму. В старой каменоломне под горой я хорошую яму видал, а змеи тоже здесь водятся в достаточном числе.
– Как хочешь, но близ ямы этой течет источник мудрости. У него являлись мне духи и открывали все, что я знать хотел. К нему не подходи и из него не пей. Духи за меня отомстят тебе.
В это время подлетел сизый кречет и сел на плечо Мимира. Волшебник взял его к себе на руки.
– Прощай, товарищ, – сказал он. – Умираю я, умри и ты!
В одно мгновение он оторвал птице голову и снял с ее шеи кольцо с двумя жемчужинами. Одну он проглотил, другую взял тотчас вслед за первой в рот и ей плюнул Водану в глаза. Затем грохнулся мертвым.
– Бросать эту падаль собакам на растерзание! – вскричал царь. – Голову же отрубить и сделать из нее кубок.
Глаз царя налился кровью, и острая боль почувствовалась в нем. Водан, шатаясь, пошел в шатер. За ним последовал Зур-Иргак, промыл глаз и сделал перевязку, затем Водан отправился в шатер Фригг.
– Все время осады, – сказал он, – ни одной раны не получил. Бродяга, испугавшись лютой казни, себя отравил и на меня глазную болезнь нагнал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86