Карпантье так разозлился на себя, что чуть не переломил свою трость надвое.
Дело в том, что он и правда был порядочным человеком. Доказательством тому служит хотя бы его отношение к Ренье.
Одним словом, Винсент боролся с овладевавшей им навязчивой идеей абсолютно искренне.
«Если бы даже в этом тайнике хранилось все золото мира, – дум&т архитектор, возвращаясь домой, – мне нет до этого никакого дела: ведь это золото не мое».
Но он обманывал самого себя: навязчивая идея все глубже проникала в его мозг.
Если бы в то время рядом с Винсентом оказался хоть кто-нибудь, способный отвлечь его от этих мыслей! Увы, Карпантье был один на один со своей болезнью. В то полнолуние он так и не смог заснуть.
На следующее утро архитектор взял листок бумаги и снова начертил план. Тогда на этом плане еще не было красной точки.
Этот день перевернул всю жизнь Винсента Карпантье. Теперь архитектор всегда был печален и точно чем-то озабочен. Именно таким мы и увидели его в монастыре.
Винсент не догадывался, что навязчивой идее уже удалось одержать над ним победу. Сумасшедшие никогда не знают о своем безумии. Они уверены, что с ними все в полном порядке. Винсент был убежден, что строго придерживается условий, поставленных полковником.
Итак, Карпантье считал, что содержимое тайника его нисколько не интересует, и в то же время размышлял:
«Какое же место выбрал старик для крохотной комнатки, отделанной розовым мрамором?»
У Винсента не вызывало никаких сомнений то, что толщина стены, в которой скрывался тайник, была не менее трех метров. Уж кому, как не Карпантье, было это знать!
В какой части особняка может находиться такая стена? В принципе, это мог бы быть погреб – в старых домах бывают погреба с очень толстыми стенами, – однако Винсент отлично помнил, что никуда не спускался, а, наоборот, поднимался вверх по лестнице.
Карпантье сетовал на пробелы в своем образовании. Если бы он знал историю, ему было бы легче найти верное решение!
Однажды утром архитектор отправился в Королевскую библиотеку. Когда он пришел туда, библиотека еще не работала: было слишком рано.
Карпантье терпеливо ждал. Наконец появились служащие.
В Винсенте проснулся вкус к старым книгам. Целыми днями архитектор просиживал в библиотеке, обложившись томами Фелибьена, Дюлора, Пиганьоля де Ляфорса, дона Лобино, Мерсье, Сен-Виктора и многих других почтенных авторов.
Казалось, этот человек хочет восстановить Париж былых времен.
Обычно в тех, кто обращается к науке от случая к случаю, эти занятия не оставляют глубокого следа, но про Карпантье такого сказать было нельзя. Тем более, что исторические изыскания не были для него сиюминутной прихотью: со временем его страсть только возрастала.
Когда Винсент прочел все книги по интересующему его вопросу, он обратился к рукописям.
Его видели в библиотеках Арсенала, аббатства Сент-Женевьев и Архива – словом, везде, где можно было почерпнуть какие-либо сведения по истории юрода.
Эти поиски заняли примерно год. Однажды вечером архитектор, сидя за столом, на котором лежал план особняка Боццо, подумал:
«Теперь я уверен, что стена, которая находится со стороны сада, в свое время была частью крепости. Ее построили при Филиппе-Августе, когда сооружали вторую, дополнительную, линию укреплений. Она охватывала весь Бют-де-Мулен. Ну вот, теперь мое любопытство удовлетворено...»
Это была новая ошибка. Теперь загадка тайника волновала Винсента гораздо сильнее, чем прежде.
Да, были достигнуты определенные успехи: Карпантье удалось определить, какая именно стена его интересует. Но в какой части стены расположен выдолбленный им чуланчик?
Разумеется, это был следующий вопрос, вставший перед Винсентом. Сообразив, что не знает ответа, Карпантье вдруг расхохотался.
– Ну и что дальше? – сказал он себе. – Что будет когда я выясню, где находится тайник? Разве я стану от этого богаче?
Однако подобные рассуждения – слишком слабое оружие против навязчивой идеи, уже глубоко укоренившейся в мозгу. Наверное, Винсент Карпантье догадывался об этом, но было уже поздно...
– Эту задачу можно решить только одним путем: обследовать эту самую стену, – сказал себе архитектор несколько дней спустя.
Еще через день он добавил:
– Чтобы обследовать стену, не обязательно подходить к ней. На что человеку даны глаза?
Наконец, еще через день какой-то бедный старик, кутавшийся в ветхий плащ, снял мансарду на улице Муано, как раз напротив сада полковника. На голове у старика была фуражка, козырек которой мешал разглядеть его лицо.
Разумеется, старым оборванцем был Винсент Карпантье. Его болезнь перешла во вторую стадию: теперь он уже вполне отдавал себе отчет в том, что нездоров, и осознавал, что этот недуг может навлечь на него серьезную опасность. Именно поэтому архитектор и решил прибегнуть к переодеванию.
Он пытался по-прежнему обманывать себя, повторяя, что тайна полковника ему глубоко безразлична, но теперь эта ложь казалась уже совсем неубедительной... С удивлением, к которому примешивался ужас, Винсент чувствовал, что его засасывает какая-то трясина, из которой он не в силах выбраться. И Карпантье осознал, что это длится уже несколько лет.
Ему был стыдно, ему было страшно. Однако остановиться он не мог.
Напротив, архитектор все упорнее стремился к своей цели. В тайне от всех он продолжал работу...
Отныне Винсенту понадобилась тщательная маскировка, ибо он ступил на тропу войны. Устроив в двух шагах от дома полковника свой наблюдательный пункт, Карпантье фактически ринулся в атаку. Итак, на смену поискам и вычислениям пришли действия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166