Однако архитектору сейчас было не до собаки.
– Нет! – нахмурившись, прошептал он. – Я напрасно стараюсь успокоить себя. Этот человек пришел не к ней, а ко мне, я в этом уверен. Это значит, что война началась. Скорее всего, вчера он вернулся в комнату сокровищ, осмотрел альков и обнаружил на полу кровавые пятна. Потом граф обратил внимание на открытое окно, выбежал в сад и увидел, что со стены свивает веревка. Возможно, этой ночью граф уже был где-то тут, рядом, а если не он, то кто-нибудь из его людей...
Винсент открыл дверцу шкафа.
Тем временем дог давно уже преспокойно лакал из его тарелки: очевидно, суп пришелся псу по вкусу.
Архитектор достал карабин в кожаном чехле. Цезарь продолжал поглощать суп.
– Какой же я дурак! – проговорил Винсент. – Я думал, что в Париже можно чувствовать себя спокойно и не опасаться за свою жизнь. Полиция может, конечно, поймать убийцу – если тот станет дожидаться, пока его схватят. Но власти не в силах предотвратить преступления. И вот доказательство тому: сейчас в моих руках карабин, и мне достаточно лишь хорошенько прицелиться, чтобы застрелить человека, способного купить весь город. А пес уже вылизывал дно опустошенной тарелки. Архитектор снял с оружия чехол.
«А что будет потом? – подумал Карпантье. – Меня не будут мучить угрызения совести, но это, к сожалению, не главное... Звук выстрела услышит множество людей. Что мне делать: пытаться защищаться или бежать? И удастся ли мне скрыться?»
Винсент поставил карабин на пол. Архитектор не знал, что ему делать. Если он выстрелит, то подвергнет себя смертельной опасности. А если не выстрелит? Может, будет еще хуже?
Архитектор видел графа Жюлиана в деле и потому не сомневался, что этот человек не пощадит его.
Казалось бы, самым естественным в этой ситуации было обратиться за помощью к властям. Однако Винсенту это и в голову не пришло. Читатель вправе воскликнуть: да разве Винсент Карпантье может рассчитывать на то, что закон защитит его? Обвинив графа, архитектор тем самым навлек бы подозрения и на себя. Что Винсент делал ночью в особняке Боццо-Корона? Как он туда попал?
И все же нашего героя останавливал не страх перед правосудием. Вообразим себе такую ситуацию: человек может расправиться с врагом с помощью стражей порядка, но при этом рискует потерять любимую женщину. Очевидно, он откажется от таких методов борьбы.
Дело в том, что архитектор был влюблен. Только не в женщину, а в сокровища. Причем он обожал их не меньше, чем, скажем, Ромео – Джульетту. А уж ревнив Винсент был, как Отелло.
Выдать полиции тайну означало навсегда лишиться сокровищ. И хотя у Винсента не было практически никаких шансов стать владельцем этих несметных богатств, он даже в мыслях не мог отказаться от своей заветной мечты. Впрочем, таковы все влюбленные: они продолжают надеяться несмотря ни на что. Даже если бы Винсенту Карпантье угрожала смертная казнь, он не сказал бы судье, где хранится бесценный клад.
Дог улегся на ковер переваривать суп. Он мирно дремал и, судя по всему, не испытывал ни малейших угрызений совести.
Винсент судорожно сжимал ствол карабина. Наконец архитектор отважился шагнуть вперед и посмотреть в окно.
Перед ним предстала та же картина: дом, леса, каменщики – только без полковника и Фаншетты. Эти двое исчезли.
Архитектор облегченно вздохнул. Теперь он был избавлен от необходимости принимать решение.
– Нет, это была безумная идея, – пробормотал Карпантье.
Он вернулся к шкафу и убрал карабин на место, после чего подошел к столу.
– Ну и ну! – произнес Винсент, увидев пустую тарелку. – Цезарь, ты съел мой суп?
Он наклонился, чтобы погладить собаку.
Цезарь был очень добродушным псом, однако вместо того, чтобы обрадоваться ласке хозяина, вдруг глухо зарычал.
– Ты еще сердишься! – с укоризной воскликнул архитектор. – Ну ты нахал!
Но через несколько секунд Винсент забыл о собаке – у него были дела поважнее. Карпантье мог бы сесть За стол – ведь остальные блюда были целы, – но вместо этого принялся взад-вперед ходить по комнате. Оказавшись возле зеркала, архитектор внезапно остановился.
За последние сутки он так изменился, что поначалу не узнал самого себя.
– Надо же, какая щетина выросла, – проговорил Винсент, пытаясь улыбнуться. – Есть я больше не хочу. Лучше я побреюсь, чтобы больше походить на человека.
Он закрыл окно и взял с полки маленькое зеркальце.
В это время пес начал скрести когтями по ковру. Цезарь привстал, зашатался, затем рухнул и жалобно завыл.
Намыливавший щеки архитектор обернулся.
«Говорят, что вой собаки предрекает ее хозяину смерть», – пронеслось у Винсента в голове.
Чуть дрожащей рукой он, начал бриться.
«И все же я считаю, что мне нечего бояться, – думал Карпантье. – Главное – быть в форме!»
Вытирая бритву, он невольно взглянул в окно. На верхнем этаже дома графа Корона не было ни души.
Архитектор занялся второй щекой. Вдруг слева от него раздался странный звук: словно в окно бросили камешек. Левая часть окна была закрыта занавеской. Винсент насторожился. В следующий миг он услышал другой звук, напоминающий удар молотка. Вслед за ним что-то хрустнуло. Это уже было в комнате, судя по всему, в алькове.
Архитектор быстро обернулся. Он не сомневался, что в комнате кто-то есть.
Однако Винсент ошибся.
Он улыбнулся. Теперь он уже был готов смеяться над своим испугом. Карпантье взглянул на Цезаря – и остолбенел. Зрелище было страшным: пес едва стоял, его лапы дрожали и как-то странно разъезжались. Шерсть вздыбилась, словно у рассерженной кошки. Ковер под ним был весь изодран. Несчастное животное попробовало залаять, но у него ничего не получилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166