Я больше ничего не могу… ничего… А впрочем, – сказал он, делая отчаянное усилие поднять голову, – я хорошенько поразмыслил и… А, я все обдумал, я думал долго… Я сказал этим добрым людям – потому что они добрые люди, – что девочка никак не может быть их дочерью…
– Что за девочка? – удивленно спросил Медор.
– Она… – ответил Жюстен. – Хотя что это я, ты же не знаешь… Их дочь… Страшно подумать!.. Их дочь! И все-таки они сейчас настолько же выше меня, насколько я был выше их пятнадцать лет назад. Я, я – дошел до предела нищеты и позора! Мне уже не подняться… Лучше ей быть их дочерью, потому что я не имею права воспитывать ребенка!
Медор слушал с открытым ртом, понимая не больше половины.
– Ваша дочь! – наконец вымолвил он, и чувствовалось, что волнение душит его. – Вы и вправду говорите о своей дочери, папаша Жюстен?
– Да, – ответил несчастный, – да, я говорю о той, что умерла бы от боли и стыда, если бы кто-нибудь указал ей пальцем: вот твой отец! Ах, я позволил себе прожить слишком долго!
Медор помог ему подняться. Слушая его, он плакал и смеялся одновременно.
– А скажите-ка, – спросил он, задыхаясь после каждого слова, – вы знаете, где она, ваша дочь?
И Медор обхватил обеими руками голову папаши Жюстена, чтобы иметь возможность смотреть ему в лицо.
– Да, – пробормотал тот, – я знаю, где она.
– Ну, взгляните же на меня, папаша Жюстен! – воскликнул Медор. – Я боюсь, что вас убьет… боюсь, вас убьет эта радость! Видите, я смеюсь и плачу? Попробуйте сами догадаться, что со мной происходит, иначе принесенная мною весть слишком уж ошеломит вас!
Жюстен широко раскрыл глаза.
– Что? Что? – потерянно повторял он, не в силах справиться с волнением. – Ты пришел, чтобы рассказать мне о ней?
– Да, – ответил Медор, – я буду говорить о ней. Ну же, расправьте плечи! Вам всего сорок, какого черта! Вы же мужчина!
– Говори! – бормотал слабеющий Жюстен. – Говори быстрее!
– Ладно, – согласился Медор. – Вам больше нет необходимости искать для девочки приемных родителей, понимаете? Если вы знаете, где ваша дочь, то все в порядке, потому что я знаю, где ее мать!
Жюстен вырвался из рук Медора и на какое-то время застыл, вытянувшись в струнку.
Потом он пошатнулся, и Медор кинулся ему на помощь, боясь, что несчастный упадет навзничь.
Но Жюстен снова оттолкнул его. Ноги бедняги подкосились, он опустился на колени и спрятал лицо в ладонях.
– Лили! – произнес он таким странным, незнакомым голосом. – Лили! Значит, она не умерла! И значит, Господь подарит мне радость встречи с ней?
– Ну да, да, – отвечал Медор. – А вы перенесли это куда лучше, чем я ожидал!
Жюстен молча плакал, а Медор продолжал:
– Она все еще молода, все еще красива и живет в собственном особняке – не дом, а прямо дворец!
Руки Жюстена скользнули вниз, открывая мокрое от слез лицо. Он посмотрел Медору прямо в глаза.
– Ах! – воскликнул он. – Она молода, красива, богата… А я… Я… Если мы встретимся, то она увидит меня, а это невозможно… Лучше умереть, пока этого не произошло! Лучше бы мне до этого не дожить!
И он ничком упал на пол.
Медор растерянно смотрел на него.
«Конечно, он очень опустился, – Медор. – Никогда уже не сможет он стать таким, каким был когда-то. Ах, если бы я сумел отыскать в его душе хотя бы частицу прежнего господина Жюстена!»
Он встал на колени рядом с несчастным и протянул было руки, чтобы снова поднять его, но передумал и сказал себе: «Нет, это совершенно бесполезно. Сяду-ка я лучше на солому рядом с ним и попытаюсь его немного приободрить…»
Медор совсем не боялся пыли и сначала уселся, а потом и вовсе улегся на грязную соломенную подстилку, стараясь заглянуть в лицо Жюстену, по-прежнему лежавшему ничком.
Они расположились, как два усталых путника, сделавшие привал на обочине дороги во время долгого пути.
– Я знаю, это обязательно взволнует вас, – начал Медор, стараясь говорит как можно убедительнее. – Я и сам весь дрожу, и колени у меня подгибаются, так что придется мне собраться с силами… Господи, только бы не умереть от счастья!
Жюстен оставался недвижим, он явно ничего не слышал. Тогда Медор приблизил губы к его уху и сказал совсем тихо, но выделяя каждое слово:
– Если я останусь один, то что, по-вашему, я смогу сделать для нее?
По телу Жюстена пробежала едва заметная дрожь.
– Вы были когда-то храбрым малым, – продолжал Медор. – Как бы я хотел слепо следовать за вами – я уверен, что вдвоем мы бы обязательно помогли ей.
Жюстен слегка приподнял голову и повторил с огромной усталостью в голосе:
– Помогли ей?
И почти сразу же добавил:
– Значит, она в опасности?
– Вот так-то лучше! – обрадовался Медор. – Я вам еще не все сказал, вернее, я вам пока еще ничего не сказал. Когда я расскажу вам о ее муже…
– Ее муже! – снова эхом откликнулся Жюстен.
Он медленно повернул голову, и его тусклый взгляд встретился со взглядом Медора.
– Слушаю, – сказал он.
– И хорошо делаете, папаша! Бедная женщина, может быть, очень нуждается в нас!
Жюстен по-прежнему пристально смотрел на собеседника.
– Не знаю, хорошо ли я понял, – пробормотал он. – Так ты говоришь, что Лили замужем?
– Точно, – ответил Медор. – Замужем за злодеем, который нагоняет на меня страх.
Жюстен уперся обеими руками в пол и сумел чуть-чуть приподняться.
Его глаза заблистали, голос стал твердым:
– Говори громко и внятно. Я мертв только наполовину, и я слушаю тебя.
XVI
ЖЮСТЕН ПРОСЫПАЕТСЯ ОКОНЧАТЕЛЬНО
На лице доброго Медора отразились удовольствие и надежда. – Вы и впрямь мертвы только наполовину, папаша, – сказал он, – и только потому, что сами этого хотите. Если вас хоть раз удастся разбудить, все пойдет как по маслу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151