Перестаньте петь, прошу вас, брат.
Королева называла таким образом инфанта. Он сейчас же положил гитару и подошел к королеве.
— Не получили ли вы неприятных известий из Рима? — спросил он. — Вы кажетесь сегодня печальнее обыкновенного.
Изабелла не отвечала.
«Она мечтает о нем, — догадался принц, — всегда, всегда о нем!»
— Что же вы ничего не говорите, брат! — вскричала вдруг королева с принужденной веселостью. — Неужели вы не знаете какой-нибудь веселой истории, которая могла бы развлечь бедных затворниц.
Девицы де Соль придвинулись ближе, чтобы лучше слышать. Принц, со своей стороны, делал отчаянные усилия найти что-нибудь в своей памяти, но не нашел ничего, как это всегда бывает с застенчивыми людьми.
— Будьте внимательны, мои милые, — говорила между тем Изабелла, — его высочество расскажет нам историю.
Но этот совет был совершенно излишним; сестры и без того уже глядели на инфанта с нетерпением и любопытством.
— Увы! — сказал инфант, лицо которого выражало полнейшее отчаяние. — Я ничего не знаю и не умею сочинять рассказов.
Сказав это, он опустил глаза и принялся вертеть в руках шляпу, точно какой-нибудь деревенский щеголь, истощивший все свое красноречие. Взглянув на него, кроткая Мария невольно почувствовала сострадание, но Габриель не могла удержаться от улыбки. Между тем королева снова погрузилась в задумчивость.
— Тем не менее, — продолжал инфант, на которого улыбка Габриель произвела то же действие, что и удар шпор на чистокровную лошадь, — близ нас происходят такие вещи, которые похожи на сказку… Слышали ли вы когда-нибудь о неком монахе?
— Монахе? — рассеяно повторила Изабелла.
— Монах? — повторили сестры, вздрогнув.
— О монахе, — продолжал инфант, — о человеке, известном под одним именем: «монах», в городе, в котором пятьдесят монастырей; о человеке, лица которого никто не видел; о человеке, вид которого останавливает безумного моего брата; голос которого заставляет дрожать изменника Кастельмелора; и рука которого расточает так много благодеяний, что они смягчают гнев Божий, висящий над Португалией.
— Вы в первый раз говорите нам об этом человеке, брат, — заметила королева.
— Да, действительно в первый раз… Почему? Я и сам не знаю, ведь он имеет право на мою привязанность и уважение.
— Как? — неосторожно вскричала Габриель де Соль. — Вы знакомы с ним?
— Почему вы об этом спрашиваете, дитя мое? — с удивлением сказала королева.
— Потому, что монах такой таинственный и опасный человек! Я слышала, как офицеры вашего величества говорили о нем. Они дрожали, произнося его имя.
Все замолчали. Инфант, казалось, задумался, в свою очередь.
— Однажды… — продолжала молодая девушка. — Но я не знаю, должна ли я говорить это вашему величеству?
— Говорите, моя милая, я женщина и любопытна.
— Однажды… Это было в монастыре Эсперанс, куда ваше величество, будучи сами больны, послали меня к обедне, тогда как сестра осталась с вами. Среди обедни я почувствовала, что кто-то взял меня за руку, и я чуть не умерла от страха, увидя около себя монаха, лицо которого было скрыто громадным капюшоном. Я вспомнила разговор офицеров и узнала монаха.
— Он дотронулся до твоей руки нечаянно?
— Он дотронулся до моей руки для того, чтобы привлечь мое внимание. «Дитя, — сказал он мне, — небо дало тебе благородную задачу заботиться о ней, утешать и любить ее!.. Ты будешь награждена как здесь, так: и там, если свято исполнишь свою обязанность».
— Он тебе сказал это? — прошептала королева.
— Да, государыня… Потом мне послышался глубокий вздох. Когда я обернулась, то уже никого не было.
— Вот что странно! — сказали в один голос Изабелла и инфант.
— Действительно странно! — удивилась Мария де Соль. — На следующий день Габриель осталась с вашим величеством, а я поехала к обедне…
— И что же? — спросила королева.
— Моя сестра уже рассказала свою историю; со мною случилось то же самое.
— Но я не знаю этого человека, — сказала королева, — откуда же эта странная заботливость обо мне?
— Вы уверены, что действительно не знаете его? — спросил инфант.
— Клянусь честью, я даже никогда не видала его.
— Я говорю это потому, что мне точно так же монах говорил о вашем величестве. Он говорил, чтобы я заботился о вас… Чтобы я возместил вам за все мучения, которыми преследовал вас мой брат.
Королева скрыла под улыбкой свое смущение.
— Да, — продолжал инфант тихим голосом, — его советы были всегда благородны. После каждого оскорбления, полученного мною от брата, он приходил утешать меня и укреплять мою душу против соблазна мщения. Кто бы он ни был, я обязан ему благодарностью… Но таинственность, окружающая его, беспокоит меня. Я не могу любить этого человека, я верю ему и уважаю его, но какой-то голос говорит мне, чтобы я не привязывался к нему.
Инфант замолчал.
Мало-помалу, под влиянием этого таинственного разговора, лица четырех беседующих приняли тревожное выражение. Ночь была темная, снаружи ветер свистал между деревьями; две молодые девушки, прижавшись друг к другу, с трудом скрывали свой безотчетный страх.
В эту минуту дверь отворилась, и каждый ожидал, что появится таинственная личность, о которой только что говорили. Но лакей доложил громким голосом:
— Ваше величество! Дон Симон Васконселлос-Суза!
Глава XXVI. ВОСЕМЬ ЧАСОВ
Имя Васконселлоса произвело на четырех собеседников самое разное впечатление.
Королева была глубоко взволнована и не старалась скрывать этого. Инфант побледнел. Он почувствовал дрожь, которая леденит сердце при приближении врага. Что же касается девиц де Соль, то это имя сейчас же успокоило их и возвратило улыбку на их лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79