Протекшее время заменило в Симоне юношескую привлекательность мужественной красотой. Впрочем, он был, как две капли воды, похож на своего брата, Кастельмелора.
Тот же рост, та же фигура, тот же гордый взгляд. Только на благородном лице Васконселлоса не было заметно того фальшивого выражения, которое портило наружность его брата. Его непритворная откровенность и спокойное выражение его лица достаточно говорили за отсутствие в нем всяких честолюбивых и преступных желаний.
Он был одет в блестящий придворный костюм, и это платье до того увеличивало сходство между ним и братом, что королева невольно покраснела, вспомнив об оскорблениях, перенесенных ею от Кастельмелора.
Что касается инфанта, то он сделал несколько шагов назад и остановился в стороне.
«Они похожи, — подумал он, — и, вероятно, сердцем так же, как и лицом… Я этого желаю… Это должно быть так. Я даже не знаю, которого из двоих я ненавижу больше».
Васконселлос медленными шагами прошел по комнате и подошел к королеве, которой низко поклонился. Инфант, не спускавший глаз с королевы, с гневом заметил, что королева сама протянула руку Симону. Васконселлос прикоснулся к ней губами и сейчас же выпрямился.
— Какой счастливый случай привел вас сюда, сеньор? — спросила королева. — Вы не приучили нас к удовольствию часто пользоваться вашими посещениями.
— Государыня, — отвечал с печальной улыбкой Васконселлос, — мое присутствие доставило бы вам мало радости. Тот, кто сам страдает, плохой утешитель. К тому же моя задача иная: я страж безопасности вашего величества. Когда вам угрожает опасность, я оставляю свой пост, чтобы предупредить или защитить вас. Мое появление есть мрачное предзнаменование, потому что указывает на опасность.
— Что вы хотите сказать?! — воскликнул инфант. — Разве королеве угрожает какая-нибудь опасность.
— О! Я в безопасности, — сказала Изабелла. — Разве вы не со мною, дон Симон, вы, мой постоянный защитник и покровитель!
— До сих пор я делал, что мог, — отвечал Васконселлос.
Потом он прибавил, почтительно кланяясь инфанту:
— К тому же его высочество может предложить вам помощь своей шпаги, так как угрожающая вам опасность не происходит от Альфонса Португальского.
— Так, значит, действительно есть опасность? — с тревогой проговорил инфант. — Говорите, сеньор, в чем дело?
В это время на часах прозвучал один удар, который почти во всех старинных часах предшествует бою минуты на две или на три.
— Давно пора! — прошептал Васконселлос. Потом он продолжал, обращаясь к инфанту: — Надо спасти королеву от негодяя, устроившего заговор, который должен быть приведен в исполнение сегодня вечером.
— Какой заговор?
— Время бежит, ваше высочество, и теперь неудобно объяснять, в чем дело, — отвечал Симон. — Тем не менее успокойтесь, ваше величество, мои меры приняты, и я отвечаю за вашу безопасность.
— Когда дело идет о моей царственной сестре, то я начинаю опасаться, — сказал инфант. — Не лучше ли было бы бежать?
— Слишком поздно.
Раздался громкий стук в наружную дверь дворца. В ту же самую минуту часы пробили восемь.
«Вам, милорд, в точности повинуются, — подумал Васконселлос, — приятно иметь дело с таким хорошим игроком!»
— Что это значит? — прошептала королева.
— Это двадцать человек солдат королевского патруля, которые явились похитить ваше величество, — отвечал Васконселлос.
— Двадцать, говорите вы! — воскликнул инфант. — Их двадцать! А нас только двое!.. Но вы сумасшедший или изменник!
— Молчите, брат, — повелительно сказала королева.
Потом она прибавила, глядя в лицо Васконселлоса:
— Сеньор, я вполне доверяю вам. Что бы ни случилось, я буду утверждать, что вы не способны изменить мне.
Инфант едва удержал гневное восклицание.
— Благодарю вас, — сказал Васконселлос королеве.
В эту минуту на лестнице послышались шаги, затем голоса лакеев, не пускавших незваных гостей.
Молодые девушки, охваченные ужасом, встали и не двигались. Взгляд королевы упал на них.
— Идите, мои милые, — сказала она. — Идите в дворцовую капеллу, там, по крайней мере, вы будете в безопасности.
Сестры взялись за руки, но вместо того, чтобы повиноваться, подошли к королеве и опустились около нее на колени.
— Мы не можем покинуть ваше величество в минуту опасности, — сказала Мария де Соль.
— Мы дочери дворянина, — прибавила Габриель, нахмурив брови, — и имеем право умереть вместе с вами.
Королева поцеловала их.
Между тем шаги быстро приближались и раздавались уже в соседней комнате. Васконселлос сделал королеве знак оставаться на месте и пошел к двери. Инфант хотел следовать за ним.
— Не ходите, ваше высочество, — остановил его Васконселлос, — приближается время, когда вы останетесь единственной надеждой Португалии. Не рискуйте же вашей драгоценной жизнью.
Прежде чем он успел кончить, дверь уже отворилась; тогда Симон почтительно, но твердо, отстранил инфанта, который с обнаженной шпагой хотел защищать двери, и стал впереди него.
Симон не вынимал шпаги из ножен.
Рыцари Небесного Свода, оттолкнув в сторону последнего лакея, загораживавшего им путь, в беспорядке бросились в комнату королевы, в сопровождении сэра Виллиама, секретаря лорда Фэнсгоу.
Васконселлос, сложив руки на груди, стоял по отношению к ним против света, и они сначала не заметили его, но когда Мигуэль Антунец хотел пройти мимо него к королеве, то Васконселлос схватил его за плечо и оттолкнул назад.
— Что вы пришли здесь делать, негодяи? — сказал он громовым голосом.
Королевский патруль остановился в изумлении. Задние, не видевшие, что происходило впереди, вынули шпаги, но передние колебались и не знали, что делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79