Я испугался, испугался глаз девушки — они причиняли мне физическую боль.
Страшный удар! Треск ломающихся деревянных перекрытий и приглушенный грохот со стороны соседнего дома.
Мы ждали.
Девушка в ужасе обхватила себя руками. Тоненькие ноготки с маникюром вонзились в ее неприкрытые плечи.
Мы продолжали ждать.
— Не взорвалась, — произнес пожилой служитель бомбоубежища.
Женщины и дети плакали. Девушка вернулась к своей книге.
Я собрался уходить.
— Вам лучше остаться в убежище, — посоветовал мне старик в стальном шлеме. — Сейчас посыплются фосфорные бомбы.
Я послушал его. Вдруг пожилая женщина крикнула мне:
— Эй, ты! Мы сейчас тоже на передовой! Но если бы я была в твоем возрасте, я не стала бы прятаться по бомбоубежищам.
— Не нужно так разговаривать с нашим другом, — вмешался старик. — Он уже выполнил свой долг. — Служитель бомбоубежища указал на мои награды.
— Прекрасно, — ехидно продолжала женщина. — Но что он здесь делает?
— Летчик! — добавил кто-то еще.
— …Я просто готовился к дневному бою .
— К дневному бою? — повторила пожилая женщина. — Прекрасно. Опять промах наших вождей.
Но это было уже слишком для почтенного служителя бомбоубежища.
— А теперь будьте любезны помолчать, уважаемая фрау. Власти прекрасно знают, как наши бойцы должны действовать. Фюрер знает все. — На последних словах он повысил голос.
— Что вы хотите сказать? Фюрер? — крикнула пожилая женщина. — Вот мы здесь … умираем в этом подвале, а власти… Всех их надо поставить к стенке, предателей!
Все слышали яростные выкрики женщины, и мужчина средних лет в штатском вышел из полумрака.
— Такие высказывания против наших вождей обойдутся вам дорого, уважаемая!
В убежище воцарилось ледяное молчание.
— Ей семьдесят шесть лет, — тихо заметил старик.
— Возраст не имеет значения, — сердито ответил человек в штатском.
Я уже собирался вмешаться, как пожилая женщина вдруг пробормотала:
— В чем дело, герр блокляйтер? Я не сказала ничего плохого. Наоборот, я попросила молодого солдата сбить вражеские бомбардировщики. И я хотела бы, чтобы всех их поставили к стенке: летчиков, которые сбрасывают на нас бомбы, — с пафосом закончила она.
Со всех сторон грянул громкий смех…
— Фосфорные бомбы! — разнеслось по убежищу, словно предупреждение о приближении чумы или наводнения. Видимо, кто-то выглянул наружу и увидел вспышки.
— Падают на той стороне Рейна, в старом городе.
Тысячи контейнеров с жидким пламенем действительно летели вниз, пробивали крыши домов и взрывались повсюду. Белая раскаленная жидкость текла ослепительными потоками по стенам и лестницам, окутывая все огнем, блокируя выходы с улиц и из подвалов. В следующее мгновение ветер разнес пламя по целым районам. Горящие человеческие фигуры безумно носились или превращались в угли под обрушившимися стенами.
Несколько женщин снова начали бормотать молитвы, на этот раз их голоса звучали едва слышно и, наконец, совсем стихли. Все затаили дыхание… Что-то грохотало и плескалось за стенами убежища и на крыше, словно громадные градины стучали по черепице.
— Конец! — в ужасе закричала женщина. — Мы горим!
В это мгновение вокруг что-то заревело, бомбоубежище содрогнулось, потолок и стены вот-вот должны были обрушиться на нас. Бомба в соседнем доме взорвалась. Послышался стук падающих кирпичей.
— Это была бомба замедленного действия, — пробормотал старик.
— Иисусе, помоги нам! Иисусе! — пронзительно крикнула молодая женщина.
Все толпой бросились к выходу, толкая друг друга. Старик в стальном шлеме тщетно пытался урезонить людей, но его голос не достиг ушей даже той женщины, которая с криком и остекленевшим взглядом пробивала дорогу рядом с нами. С схватил ее и вдруг увидел, что она собралась рожать … прямо сейчас. У нее уже отошли воды.
— О боже! — простонала женщина. — Помоги мне!
— Мы вам поможем, — сказал я и положил ее на матрац. Бомбоубежище опустело. Остались только старуха и служитель.
— В соседнем доме живет доктор, — задыхаясь, произнес старик в шлеме, и я побежал к выходу.
В соседний дом вел проход под лестницей. Там стоял мужчина с карманным фонариком.
— Где здесь врач?
— Я врач, — ответил он, не поднимая глаз.
Два человека старались пролезть в дыру в стене.
— Идемте со мной! — крикнул я. — Там женщина рожает!
— Не пойду, — равнодушно ответил доктор.
Руки третьего человека показались их подвала на другом конце помещения.
— Где мои дети? Где моя жена? — простонал врач и начал звать их по именам, громко крича в щель, образовавшуюся в полу.
— Мы здесь! Мы идем! — ответил голос из подвала.
Я схватил вылезавшего оттуда человека. Прямо над ним перекрытие подвала несло на себе всю тяжесть горевшего дома.
— О, дорогой, мой жакет! — воскликнула где-то внизу в темноте женщина. Оттуда же доносились проклятия и плач.
Вдруг все вокруг нас начало рушиться. Когда огромная масса перекрытий рухнула на людей, раздались их последние крики, и больше из заваленного подвала не донеслось ни звука. Мужчина, которого я держал, вцепился в меня. Его ноги были раздавлены. Я схватил несчастного не очень хорошо и сейчас больше уже не мог держать. Он пытался помочь себе ногами, чтобы вылезти, но они были бесполезны, и бедняга понимал это. Человек смотрел на меня широко раскрытыми грустными глазами с едва заметной улыбкой на губах, словно был чем-то обижен. Наконец он разжал руки и упал обратно в подвал … улыбаясь своей последней улыбкой… Остатки перекрытий с грохотом покатились вслед за ним.
Только тогда я понял, что произошло. Доктор рядом со мной колотил по смежной стене и пытался разбить бетон перочинным ножом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177