Однако военное руководство обычно стояло на консервативных позициях: «Ни во Франции, ни в Англии не сознавали последствий этого нового обстоятельства», — признавался Уинстон Черчилль. В Советском Союзе предпринимались попытки создания механизированных корпусов, но отсутствие надежной радиосвязи привело к тому, что эти корпуса оказались неуправляемыми; в сентябре 1939 года они едва не заблудились на просторах Западной Украины и через месяц были расформированы. Последовательная работа по созданию нового оружия велась лишь в Германии — поэтому его создателем можно по праву назвать командующего одной из первых немецких танковых дивизий, генерала Гейнца Гудериана. В 1937 году Гудериан опубликовал книгу «Внимание, танки!», в которой описал стратегию, которую позже стали называть «блицкригом», «молниеносной войной».
Идея блицкрига заключалась в том, что танковые колонны внезапно, без артподготовки, обрушиваются на узкие участки вражеской обороны, взламывают ее и выходят на оперативный простор. Они стремительно движутся по дорогам в тылу противника и смыкают клещи в глубине вражеской территории. Армии противника оказываются в окружении, без боеприпасов, без связи, с нарушенным управлением; солдат противника охватывает паника — и через некоторое время они вынуждены капитулировать. Огромная роль в блицкриге отводилась взаимодействию танков и авиации; самолеты-штурмовики должны были постоянно сопровождать колонну танков и расчищать ей дорогу. Авиация выбрасывала десанты, чтобы захватить мосты на пути движения; транспортные самолеты обеспечивали снабжение боеприпасами и в случае необходимости — горючим. Танки сопровождала пехота на бронетранспортерах, а вслед за танковыми дивизиями следовали моторизованные дивизии, создававшие внутренний фронт окружения. Едва ли не главным в этой стратегии было поддержание устойчивой радиосвязи; каждый немецкий танк имел рацию; танки постоянно поддерживали связь с авиацией и наводили ее на цель, а авиация сообщала танкистам обо всех передвижениях противника.
Таким образом, идея блицкрига не сводилась к танковому прорыву; новым оружием , изобретенным Гейнцем Гудерианом, был не просто танк, а тактика использования танков во взаимодействии с авиацией и мотопехотой . При этом ставка делалась не на огневую мощь, а на скорость и маневренность; все подчинялось принципу «быстрее вперед!» — поэтому пехота была посажена на бронетранспортеры, а вместо артиллерии использовалась авиация. Это была рискованная стратегия; она требовала, чтобы все танки были отняты у пехотных дивизий, собраны в танковые корпуса и использовались в первом ударе. В отличие от французских и русских дивизий, немецкие пехотные дивизии не имели танков — поэтому немецкая пехота была заведомо слабее пехоты противника. Пехоте предназначалась пассивная роль; она должна была держать фронт окружения до тех пор, пока у противника не кончатся боеприпасы.
На больших маневрах осенью 1937 года Гудериан продемонстрировал Гитлеру и Муссолини всю мощь идущей на прорыв танковой армады. Впечатление было сильным, Гитлер назначил Гудериана командиром первого немецкого танкового корпуса и поручил ему руководить танковыми войсками при оккупации Австрии. Была развернута программа строительства бронетанковых соединений; войска получали танки новых типов, было налажено производство бронетранспортеров. Появились самолеты, которые должны были поддерживать пехоту и танки — знаменитые пикирующие бомбардировщики Ю-87. В ноябре 1938 года Гудериан был назначен генерал-инспектором бронетанковых сил, и Гитлер в личной беседе обещал ему всяческую поддержку в создании нового рода войск. Однако верховное командование вермахта не верило в возможности нового оружия и считало Гудериана авантюристом. Все начинания генерал-инспектора встречали упорное сопротивление главнокомандующего Браухича и начальника генштаба Гальдера; в преддверии войны с Польшей Гудериана отправили в войска простым корпусным командиром. Браухич и Гальдер были не одиноки в своем консерватизме, военное руководство других стран также скептически относились к возможностям массированного применения танков. Таким образом, сложилась парадоксальная ситуация: накануне второй мировой войны никто не знал о существовании нового немецкого оружия — и сами немцы не сознавали его возможностей .
Сегодня, зная о произошедшем впоследствии, многие склонны обвинять политиков в близорукости и ошибках. Однако в те времена никто не мог представить того, что произойдет в ближайшем будущем — никто не знал о существовании нового оружия . Военные и политические деятели исходили из старых представлений о мощи европейских армий. В соответствии с этими представлениями сильнейшей из этих армий была французская; Черчилль считал ее «наиболее подготовленной и надежной мобильной силой в Европе». Польская армия считалась сильнее русской — ведь поляки одержали верх в войне 1920 года, поэтому Англия и Франция предпочитали иметь в союзниках не Россию, а Польшу. Германская армия находилась еще на стадии формирования, и фюрер говорил своим генералам, что не собирается начинать войну раньше 1943 года. В 1939 году немецкие генералы считали войну гибельной: они не верили, что удастся одержать быструю победу над Польшей. Поляки, со своей стороны, были уверены, что выдержат удар немцев: французы обещали им, что на 15-й день войны перейдут в генеральное наступление на западном фронте.
Многие западные историки полагают, что Англия своими необдуманными действиями спровоцировала Гитлера напасть на Польшу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177