Тигельная же сталь оставалась незаменимым материалом для колесных бандажей локомотивов, винтовых валов пароходов и пушечных стволов. Когда в 60-е годы Крупп начал использовать для изготовления пушек бессемеровскую сталь и поставлять их прусской армии, его пушечные мастерские чуть было не потеряли своей былой завоеванной десятилетиями славы.
Первый стальной ствол для 3-фунтового орудия был отлит в 1847 году.
За три года до этого конкурент Круппа Бохумское объединение обратилось с просьбой к прусскому правительству о разрешении начать строительство литейного пушечного производства. Было бы естественным для обеих фирм активно заинтересоваться новыми областями применения литой стали, но Крупп в течение нескольких следующих лет занимался изготовлением и экспонированием отдельных орудий, которые “были настоящими произведениями искусства”. На Парижской выставке в 1855 году большую медаль за производство оружия получил не Эссен, а Золинген.
Незначительных заказов, поступавших из небольших немецких государств, таких как Бавария, Брауншвейг, Ганновер, и нескольких заказов, сделанных египетским правительством, было явно недостаточно, чтобы эссенская сталелитейная фабрика могла заниматься производством пушек, самыми невыгодными были небольшие заказы, полученные от прусского государства, хотя при дворе прусского короля Крупп имел своего преданного сторонника в лице Александра фон Гумбольдта.
Только заказ 300 заготовок для труб, поступивший в рамках реформы прусской армии (1859) и другие крупные заказы из Бельгии и России послужили укреплению этой области производства. Потрясение в Европе вызвала не столько Крымская война, сколько нападение армии Наполеона III на северо-итальянские провинции Австрии, что способствовало вооружению государств и их стремлению к обновлению своих запасов оружия.
В письме от 19 января 1859 года Крупп писал своему парижскому представителю: “Хотя я и проявляю некоторый интерес к вопросу производства орудий, но я должен сказать, что меня давно увлекает идея прекращения производства оружия. Само по себе это производство не очень выгодно, особенно, если заниматься им так, как это делал я. Часто произведенные мною образцы не выходили за рамки опытных экземпляров, что было и невыгодно и неинтересно для меня, так как это мешало выполнению других заказов”. После побед Наполеона III над австрийцами в сражениях под городами Магната и Сольферино, которые оживили в памяти европейцев захватническую политику Наполеона I, ситуация быстро изменилась. Кроме парового молота, получившего имя Фрица, самыми значительными и дорогостоящими новостройками этого десятилетия были четыре пушечные мастерские, появившиеся на фабричной территории Круппа в период между 1861 и 1870 годами. Нет никакого сомнения, что в конструкциях орудий Круппа большое значение придавалось не конечному результату, каким бы привлекательным он ни был, а техническому исполнению. На полуфабрикатах грубо обточенных заготовок труб он не останавливался, так же как на обычных колесах и осях. Его целью всегда было готовое изделие – будь то наборы колес, которые он поставлял с 1860 года или готовые орудия, без которых был бы немыслим удивительно быстрый подъем фабрики, число рабочих которой между 1861 и 1865 годами выросло с 2000 до 8000 человек.
Внешнему подъему соответствовало внутреннее развитие фабрики, которое выражалось во введении генеральной торговой договоренности, в создании контор, технического бюро и управления складскими помещениями. Все мастерские делились по принципу производства, которые в свою очередь объединялись в ведомственные группы это все увеличивало жесткую структуру организации, которая кроме всего страдала от недостаточного финансирования. Финансовое управление Круппа оставалось в рамках свободной импровизации, которая была свойственна ему в начале его деятельности; она опиралась на временную поддержку, что пугало или вызывало сомнения у банкирских домов Германии. Финансовые трудности, которые Круппу пришлось испытать в середине 60-х годов, объяснялись не только постройкой новых мастерских и покупкой участков для них, но также и приобретением сейнеровского металлургического завода, служившего источником сырьевых ресурсов, приобретением рудников на реке Лан и двадцатилетней арендой рудников в районе Эссена. Несмотря на новые деловые связи с Кельнским банком Дейхманна и 4-миллионным займом, полученным от парижского банка Сейель, Крупп продолжал обращаться к прусскому правительству с просьбами о выделении ссуды. Еще в июле 1866 года Морское торговое управление дало Круппу разрешение на получение займа в сумме 1 миллион талеров с 9 %-ной ставкой, но уже в следующем году этот заем обернулся для него тяжелым бременем, так как Торговое управление начало настойчиво требовать погашения ссуды.
В экономически трудные для Круппа 60-е годы в его личный жизни произошло изменение. Он покидает шумный и пыльный фабричный городок и вместе с женой и ребенком переселяется в скромный сельский загородный дом, носивший название “Ам Хюгель” (“На холме”), расположенный на реке Рур. Всю жизнь он по-варварски относился к своему здоровью, теперь после пережитых им тяжелых лет сдали нервы. Удаление от завода, которое он ощутил, переселившись летом 1866 года в новый дом, было началом очень трудного расставания с фабрикой. К этому времени уже окончилась прусско-австрийская война, и Крупп едет отдохнуть на юг, стремясь хоть на какое-то время уйти от деловых забот. По дороге он заболевает, в Ницце ему становится значительно хуже, и с этого момента он никогда не будет чувствовать себя абсолютно здоровым человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38