Однако сейчас ты выглядишь не самым лучшим образом. Такое впечатление, что ты опять умер.
– Кто так говорит? – вяло поинтересовался Ник. – Ты, твои друзья, Ханрахан?
– Нет, только я, – улыбнулся Фальконе. – Никто не знает, что я здесь. Что же касается Ханрахана, то он вернулся в свою Ирландию и не подает никаких признаков жизни. Конечно, рано или поздно он еще даст о себе знать, но пока предпочитает не высовываться. Такие люди, как он, очень нужны Ватикану. К тому же, если хочешь знать, он никогда не был моим другом. Не был и никогда не будет.
Ник задумчиво посмотрел на стройные ряды деревьев в саду. У Фальконе создалось впечатление, что он его не слушает.
– Я слышал по радио, что тебя вызывали на дисциплинарную комиссию и влепили выговор, – тихо сказал Ник, поворачиваясь к собеседнику. – Ты легко отделался, надо сказать. И все вы легко отделались, кроме Джино Фоссе.
– Да, можно и так считать, – согласился с ним Фальконе.
– А как еще можно относиться к этому делу? – возмутился Ник.
Фальконе равнодушно пожал плечами. Он устал от этого разговора и хотел поскорее закончить его.
– Зачем ты приехал? – спросил Ник.
– Не хочу больше жертв. На моей совести и так много человеческих жизней. Ник... – Фальконе замолчал и посмотрел на стакан, как будто в нем мог найти нужные слова. – Я очень сожалею о смерти твоего отца. Я никогда не видел его, но те люди, которые его хорошо знали, говорят, что это был добрый и честный человек. Конечно, ты можешь унаследовать его инвалидную коляску, как унаследовал усадьбу, и даже его личностные качества, но я не думаю, что это лучший выход из положения. Не засиживайся в этом кресле, тебя ждут большие дела.
Ник ничего не ответил и одним глотком выпил оставшееся в стакане вино.
Фальконе пододвинул к нему стул и наклонился вперед.
– Ник, я разговаривал с врачами. Они в один голос утверждают, что это временная неподвижность. Месяца через три, а может, и меньше, ты выздоровеешь, если, конечно, захочешь этого. Тебе нужно собраться с силами и пройти курс интенсивной физиотерапии.
– Убирайся вон! – выпалил Ник.
В этот момент к ним подошла та женщина, которую Фальконе встретил у ворот. Она принесла бутылку минеральной воды и два чистых стакана, затем убрала со стола пустую бутылку из-под вина. Ник отвернулся в сторону, чтобы не смотреть ей в глаза.
– Послушай его, Ник, – сказала она. – Пожалуйста.
– Би, ты не знаешь этого человека, – возразил Ник.
Она бросила на Фальконе холодный взгляд:
– Знаю. Из газет. И тем не менее считаю, что ты должен прислушаться к его совету.
Ник недовольно поморщился и выпил глоток минеральной воды, а Фальконе тем временем неотрывно смотрел на женщину. Затем он благодарно кивнул, и она снова ушла в дом.
– Вот, – сказал Фальконе и, вынув из кармана полицейское удостоверение, которое Ник когда-то швырнул ему, положил на стол. – Я выхожу на работу в понедельник. В участке уже стоит стол с твоим именем. У меня есть для тебя интересная работа.
– Работа? – невольно вырвалось у Ника.
– Да, работа! – громко подтвердил Фальконе. – Хватит бездельничать! Ник, давай посмотрим правде в глаза. Чем еще ты можешь сейчас заниматься? Пьянствовать сутками напролет и звать служанку, чтобы она отвезла тебя пописать?
– Я же инвалид, черт возьми! – проорал в ответ Ник.
– Ну так учись ходить! – в тон ему посоветовал Фальконе. – Господи Иисусе... – Он встал со стула и посмотрел на Ника. – Послушай меня внимательно. Я больше не буду делать тебе подобных предложений. Ты мне нужен, Ник, ты толковый полицейский, мы не можем разбрасываться такими людьми. И еще одно. – Фальконе грустно посмотрел куда-то вдаль. – Ты всегда будешь напоминать мне о том, что произошло, о том, как меня надули в этом деле. В следующий раз, может быть, я десять раз подумаю, прежде чем что-то предпринять.
Ник посмотрел на него с нескрываемым любопытством, и Фальконе понял, что попал в точку.
– Но только не думай, пожалуйста, что я зову тебя из жалости. Я буду относиться к тебе так же строго, как и прежде. Во всяком случае, до тех пор, пока ты не расстанешься с этим чертовым инвалидным креслом.
– Иди к черту, – безо всякой злости сказал Ник.
Фальконе понимающе улыбнулся. Он знал эту интонацию и понял, что Ник принял его предложение.
– Спасибо, дружище. Кстати, я заходил к начальству несколько недель назад. Мне сказали, что я пришел слишком рано и могу еще отдохнуть.
Ник пристально посмотрел на него и подумал, что в глазах инспектора появилось что-то новое, какое-то сомнение в своей правоте. Глаза были пустыми. Либо бывший шеф действительно страдает от одиночества, либо прекрасно играет свою роль.
– В понедельник я жду тебя, – напомнил Фальконе. – И уясни себе: я не прошу меня любить. Мне просто нужен такой сотрудник, как ты. И постарайся не пить в эти выходные, а то придешь опухшим и неспособным к работе. Вообще надо завязывать с этим делом. А если у тебя есть какие-то вопросы, – Фальконе кивнул на урну с прахом отца, – задавай их ему, а не мне.
Не говоря больше ни слова, Фальконе повернулся и быстро зашагал к своей машине. Ник долго смотрел на его высокую стройную фигуру, облаченную в дорогой черный костюм. Походка у инспектора осталась прежней, твердой, однако в осанке появилось нечто порождающее сомнение в его превосходстве над другими.
С севера подул прохладный ветерок и сорвал желтые листочки со старого дерева у ворот. Они закружились над головой Фальконе. Ник перевел взгляд на сверкающий купол древней церкви, уютно примостившейся у столь же древней Аппиевой дороги. «Камо грядеши, Господи?» – вспомнил он старую, как мир, фразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139