– А вот и Дарий, – сказал Мартин, поднимаясь на цыпочки.
Показались двое верховых охранников. Покрикивая на толпу, лошадьми они оттесняли людей в стороны, чтобы повозка могла проехать.
– Сейчас начнется, – прошептал Мартин.
– Иди за мной. Мы должны подойти еще ближе.
Рихтер упорно двигался вперед сквозь человеческое море. То, что он был некромантом, несомненно, сыграло свою роль. Каждый, кто сталкивался с ним взглядом, инстинктивно старался отодвинуться подальше. Мартин неотступно следовал за Рихтером, опасаясь замешкаться и завязнуть в толпе.
На помост взошли четверо: палач в черной, как это принято во многих городах, полностью закрывающей лицо маске, судья с помощником и глашатай. Когда тюремная повозка остановилась и на помост ввели Дария, толпа взревела, выкрикивая угрозы и оскорбления в его адрес. Лицо гнома было очень бледным, левая бровь иссечена. Он щурился от яркого света, одновременно пытаясь найти лица друзей посреди ненавидящей его толпы.
– Он знает, что мы здесь, – сказал Мартин на ухо некроманту.
В ответ Рихтер нащупал рукоять шпаги и сжал ее. Может, кинуться вперед, пока есть такая возможность, убрать с дороги палача и судью и ускакать на одной из лошадей, принадлежащей охранникам? Нет, невозможно. Рихтер покачал головой. Их в один миг затрет толпа. Если бы он умел исчезать, словно невидимка…
Тем временем Дарию развязали руки и заставили подписать признание своей вины. Судья все это время не переставал мило улыбаться. Рихтер поклялся, что, как бы ни повернулось дело, этот город надолго запомнит и его, и Дария. Он утопит Кальгаде в крови. И, похоже, что судья откроет счет жертвам. В бессмертии есть свои преимущества – у него масса времени, чтобы довести работу до конца.
Глашатай принялся зачитывать признание «убийцы». Наиболее буйные из толпы стали кидать в гнома камни и грязь. Когда признание было зачитано, палач театрально поклонился и принялся за работу.
Дария подвели к люку – эти несколько шагов дались ему с огромным трудом, – и теперь перед ним болталась петля из толстой жесткой волосяной веревки. Палач набросил петлю на шею гнома и, подтянув перчатку, взялся за рычаг. На помост взошел облаченный в малиновую тогу учредитель казней со свитком. Существовал специальный ритуал, во время которого непосредственно перед повешением преступнику зачитывали различные наставления о том, как нужно вести себя на небесах. После наставлений учредитель казней произнес стандартную фразу:
– Кто-нибудь желает умереть за этого нечестивого гнома и взять на себя весь груз его обвинений? – Он сделал требуемую ритуалом трехсекундную паузу.
Считалось, что осужденному должен предоставляться последний шанс. Если кто-то захочет быть повешенным вместо него, то приговоренного отпускали и запрещали преследовать. Но желающих еще никогда не находилось.
Учредитель уже открыл рот, чтобы продолжить, как Рихтер поднял руку и крикнул:
– Я желаю!
Толпа разразилась недоумевающим гулом. Учредитель казней, будучи в весьма преклонных годах, решил, что ему послышалось.
– Мартин, это выход! – радостно сказал некромант. – Забирай Дария и уводи его отсюда немедленно. Встретимся за городом. Вот деньги и оружие. Сохрани его. Это шпага мне дорога.
Мартин схватил Рихтера за плечо.
– Но ты же погибнешь!
– Делай, как я сказал! – Рихтер оттолкнул от себя монаха. – Я! Я желаю умереть за него! – крикнул он снова, пробиваясь к лестнице, ведущей на эшафот.
Учредитель казней переглянулся с судьей. Тот только пожал плечами и сделал знак стражникам пропустить Рихтера.
– Зачем такому приличному господину жертвовать собой ради этого низкого преступника? – спросил учредитель казней, скользнув взглядом по одежде Рихтера и пытаясь определить, кто этот странный человек.
– Это мое дело, – ответил Рихтер. – Отпустите гнома, чтобы я мог занять его место.
– Вы всерьез хотите это сделать? – Судья не знал, как ему поступить.
– Да. – Рихтер встал рядом с Дарием.
– Если вы являетесь его родственником, то это невозможно, – опомнился учредитель казней.
– Вы в своем уме? – Рихтер изогнул бровь. – Как я могу быть его родственником? Я же человек.
– Да-да. В таком случае поторопимся. – Судья пожал плечами и кивнул палачу.
Тот невозмутимо снял петлю с шеи Дария и набросил на Рихтера. Ему было все равно, кого вешать. Он получал деньги за голову, а кому она принадлежала, для него не имело значения.
– Как твое имя? – спросил учредитель казней.
– Браус, – солгал некромант.
– Известно ли тебе, Браус, что после смерти твое тело будет сожжено?
– Да, известно. – Рихтер поморщился. Он бы предпочел, чтобы дело ограничилось повешением. Крайне болезненно оживать, когда тебя пытаются сжечь.
Дарий бросил умоляющий взгляд на друга. Стражник подтолкнул гнома к лестнице со словами:
– Иди отсюда, везунчик. Видать, этот человек тебе очень много должен.
– Уходи скорее. Тебе незачем это видеть, – прошептал некромант.
Дарий сделал несколько неуверенных шагов. Ноги отказывались ему служить. Стражник двинул его кулаком в спину, и, если бы не Мартин, гном упал бы прямо на мостовую. Мартин подхватил гнома и, решительно увлекая за собой, двинулся к ближайшему выходу с площади. Он желал поскорее убраться из этого места. Люди, как ни странно, действительно беспрепятственно позволили им уйти. Теперь все их внимание было сосредоточено на худощавом, хорошо одетом человеке.
Мартин со всех сторон слышал возбужденный шепот, предполагая, кем доброволец может быть, в толпе строили догадки одна фантастичнее другой.
– Я должен остаться, – сказал Дарий, делая попытку обернуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122