Возможно, если бы он избрал другой путь – путь воина или целителя, Раэн была бы с ним. Кто знает?
Франц решил пока не возвращаться домой. Вместо этого он свернул от храма налево, в небольшой ухоженный парк. Летом здесь всегда было много народу, но сейчас, в середине ноября, парк не пользовался популярностью. На центральной аллее стояло несколько лавочек, и мужчина присел на одну из них.
Ветер с шорохом носил по дорожке высохшие лисья Франц проводил их задумчивым взглядом. Вот бы и ему стать подобно этим листьям – бездумно лететь туда, куда носит ветер. Ни мыслей, ни чувств, ничего, что отличает человека от сорванного листка.
Внезапно рана под повязкой принялась безумно чесаться. Это был верный признак того, что он быстро идет на поправку. Ему еще повезло: если бы оборотень ударил чуть выше, то когти, острые как бритва, прошлись бы по шее. Тогда бы мастера не спасли. С оторванной головой, знаете ли, долго не живут.
Франц представил себе пышные похороны, каких бы он был удостоен, всеобщий плач жителей Таурина и усмехнулся собственным мыслям. В этом холодном городе отныне всегда будет пусто. Ради чего в нем оставаться? Если он не хочет сойти с ума, то он должен покинуть Таурин – и чем раньше, тем лучше. Оставить за спиной все, что может напоминать ему о Раэн. И как эта здравая мысль не пришла ему в голову раньше?
В тот переломный момент на кладбище он решил жить, а значит, ему необходимо сделать для этого все возможное. Это будет тяжело, но он справится. Обязательно справится.
Новую работу и новый дом будет найти легко. Мастера рун нужны всегда и везде. Конечно, градоправитель будет недоволен, но что поделаешь? Он должен позаботиться о своем благополучии. Перед смертью Раэн сказала, что отпускает его и желает счастья. Тогда он не смог ей ответить, очень хотел, но из губ не вырвалось ни звука. Сейчас же Франц поблагодарил бы Раэн за проявленное великодушие и любовь, что не смогли разрушить даже предчувствие смерти.
Он уедет сегодня же. Нет сил ждать до утра. Ведь что-то может остановить его, задержать, и тогда ему придется провести в Таурине лишний день или два.
Франц вскочил и побежал по аллее с такой скоростью, словно за ним гнались все чудовища Черного леса.
Он не помнил, как очутился дома. Выбрав два седельных мешка покрепче, он положил в них необходимые вещи, взял деньги из тайника и отправился к конюшне, чтобы найти себе лошадь. По дороге туда он решил зайти к Бернару, чтобы попрощаться. Целитель как раз пил чай. Увидев Франца, старик искренне обрадовался:
– О, ты как раз вовремя! Булочки еще горячие. – Бернар показал на горку пышущей жаром сдобы.
– Извини, но мне некогда.
– Что случилось? – встревожился старик, со стуком отставляя чашку. – Хм… Ты весь такой взвинченный. Ты был у Римуса, да? Вы опять поссорились?
– Да, был, но мы не ссорились. Скорее наоборот.
– Вам давно пора было найти общий язык, – удовлетворенно кивнул Бернар и добавил: – Вы во многом схожи.
Франц с подозрением взглянул на целителя. Похоже, что тот знал больше, чем говорил, и чувства священника не были для него тайной.
– Я уезжаю. Вот ключи от дома. – Мастер протянул связку.
– Куда?!
– Не знаю. На юг или на запад, я еще не решил.
– Так вот для чего тебе сумки… – Бернар непонимающе взглянул на Франца. – Но зачем?
– Мне нужно сменить обстановку, – просто ответил тот. – Расскажи, пожалуйста, завтра обо всем градоправителю. Я бы и сам это сделал, но уже довольно поздно и мне не хочется его беспокоить. Все-таки он важное официальное лицо…
– Но куда ты поедешь ночью? Разве тебе мало нападения оборотня? И твоя рана…
– С ней все в порядке, – поспешно сказал Франц. – Не волнуйся за меня.
– Но почему такая спешка? – огорчился старик. – Это тебя Римус надоумил? Я ему голову оторву и не посмотрю, что он священник.
– Нет, это мое собственное решение. Я зашел к тебе только для того, чтобы отдать ключи – домом и обстановкой можешь распоряжаться по своему усмотрению – и сказать спасибо.
– Но ведь это бегство. Франц, от кого ты бежишь? От самого себя?
– Бегство, ты прав, – кивнул мастер рун. – Но лучше сбежать, чем дать прошлому убить себя.
– Снова вернешься к бродячей жизни? Постоялые дворы, случайные заработки и так далее?
– До приезда сюда все так и было. Не могу сказать, чтоб это была такая уж плохая жизнь. Встреча с Раэн изменила меня, но, видимо, не до конца.
– Мне жаль… – вздохнул Бернар. – Правда. Я надеялся, что ты останешься здесь навсегда.
Старик встал с плетеного кресла, в котором сидел, и крепко, по-отечески обнял Франца.
– Ты отсюда идешь прямо в конюшню?
– Да. Нужно спешить.
– В таком случае доброго пути.
– Спасибо.
– Подожди минутку, тебе же нужна провизия, – сказал старик.
– Все, что необходимо, я куплю в таверне. – Мастер остановил целителя.
– Франц, я нервничаю, потому что больше никогда не увижу тебя, – признался Бернар. – А жаль, в самом деле…
– Откуда такие мысли? Я буду заглядывать в Таурин и обязательно навещу тебя.
Старик посмотрел мастеру прямо в глаза и ничего не ответил. Вместо этого он молча пожал ему руку и снова селза стол. Немного подумав, Бернар потянулся за булочкой и продолжил чаепитие. Больше он не сказал ни слова.
Уже совсем стемнело, когда Франц добрался до конюшни. Поговорив с конюхом, мужчина выбрал подходящего коня и заплатил за него причитающиеся деньги. Мастер остался доволен покупкой. Животное было крепким, здоровым, хорошо вышколенным и гордо носило кличку Уголек. Конь был черной масти с белой звездой на лбу.
Пока конюх седлал жеребца, Франц купил в таверне хлеба, сушеного мяса и фруктов с таким расчетом, чтобы провизии хватило на несколько дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17