Все понятно?
Девочки закивали так дружно, что жрица почувствовала это движение.
– Когда еда кончится, лисички одна за другой будут выходить и смотреть, все ли спокойно. Если нет, возвращайтесь назад и сидите, пока вас не позовут. Свою спасительницу вы узнаете по белым волосам. Это будет Анна, посланная Великой Альтой.
– Но мы уже видели Анну, Мать, – пискнула четырехлетняя девочка с золотыми волосами. – На лестнице.
– Вы увидите ее снова. Она придет за вами с огненным мечом и пылающим сердцем.
– А ты тоже пойдешь с нами? – не унималось дитя. – Нет – укрытие годится только для маленьких.
– Так ведь и ты маленькая.
Армина зашипела на девочку, приказывая ей замолчать, но Мать Альта только улыбнулась.
– Я не пойду с вами в норку, зато буду вас сторожить.
Девочка довольно кивнула.
– Армина, – приказала Мать Альта, подавшись вперед, – построй детей перед зеркалом.
Армина исполнила приказ, затратив на это не больше минуты.
– Теперь поверни знак Богини вправо.
Армина повиновалась. Раздался громкий скрежет, пол у резных ножек зеркала разошелся, и показались темные ступени.
– Взгляните каждая в зеркало Матери Альты, где когда-нибудь найдете своих темных сестер, и спускайтесь. Армина проводит вас и будет освещать вам дорогу.
Армина сняла со стены лампу, зажгла ее, посмотрелась в зеркало и повела детей вниз. Когда последняя девочка исчезла из виду, Мать Альта со вздохом смахнула слезы, собравшиеся в уголках ее мраморных глаз.

ЛЕГЕНДА

Жила-была одна старуха у Нилхаллского Перекрестка, и было у нее так много детей, что она держала их в погребе, словно кроликов или мышей. Никто не знал об этих детях, да никому и в голову не приходило, что у старухи они есть – до того она была страшна.
Однажды старуха умерла – то ли от хвори какой, то ли от собственной скупости. Когда стражники пришли, чтобы вынести ее и похоронить, они увидели лаз в погреб и подняли большую деревянную крышку.
Оттуда вылезли тридцать семь изголодавшихся детишек разного возраста, но они так долго пробыли в подземелье, что ослепли все до одного, а их длинные нечесаные волосы побелели. С тех пор Нилхаллский Перекресток стал зваться Домом Белых Детей.
Это правдивая история. Ее рассказывала Салла, дочь Вильмы, чей прапрапрадед служил в те дни стражником и сам открывал подземелье.

ПОВЕСТЬ

Калилла провела их через зал на кухню, которая была втрое больше кухни Селденского хейма.
Пинта глазела по сторонам, Дженна не сводила глаз с Калиллы, Карум шел позади.
– Дженна, – шепнула Пинта, – они греют масло в котлах.
– И воду тоже, – сказала Дженна.
– Ты ж не смотрела.
– Я смотрю краем глаза, как в лесу. И тебе советую.
– Не учи меня, Джо-ан-энна.
– А ты не будь дурочкой, Марга.
– И дурочкой меня тоже не называй.
Калилла внезапно остановилась, и все сгрудились вокруг нее.
– Вот. Эта дверь выходит на крутую узкую тропку, ведущую к Халле.
– Халла – это река, – пояснил Карум.
– Да. Река быстрая и коварная, поэтому будьте осторожны.
– Я не умею плавать, – сказала Пинта.
– Я тоже, – созналась Дженна.
– Я умею, – заявил Карум.
– В Халле плавать нельзя, хотя всех наших девочек смолоду учат переходить ее в спокойных местах. Тропка хоть и крутая, но торная. Наши часовые проходят по ней каждый день, а больше никто о ней не знает. Как спуститесь к реке, идите по течению, пока не придете к березовой роще. Там поверните на восток и за день доберетесь до Приюта Бертрама.
– Это и есть мое убежище, – добавил Карум.
– Будет ли он там в безопасности? – спросила Дженна.
– Бертрам – это великий святой их веры, воин, отказавшийся воевать. Гаруны никогда не нарушают его святилищ. Они странные люди, и боги у них кровавые, но при всем том они честны. Но женщин в эти святилища не допускают – придется вам оставить его там и продолжать свое странствие. Тяжек будет для вас этот год, если он так начинается.
– Теперь у нас есть великая цель, – сказала Пинта. Дженна тронула себя за грудь там, где шуршал пергамент, но промолчала.
– А как насчет еды? – спросил Карум.
– Найдете все, что нужно, в лесу. Нет времени собирать вам что-то в дорогу, кроме вот этого. – Калилла подняла с пола три винных меха. – И еще я нашла для вас немного хлеба с козьим сыром. – Она достала из глубокого кармана кожаный сверток и вручила Каруму. – Идти вам всего один день, не успеете проголодаться. Ну а если уж…
– Знаем, – сказал Карум. – Орехи, грибы и коренья. Только ягоды брать нельзя.
– Вот и ладно, – нехотя улыбнулась Калилла. – Стало быть, нужды у вас ни в чем не будет. – Она открыла дверь. – Да благословит Альта ваши руки и ноги.
Девочки, кивнув, выскользнули наружу, но Карум задержался и произнес громким шепотом:
– Пусть смотрят на тебя глаза Темного Морги, и пусть его плавники пенят воду у тебя за спиной.
Калилла опешила.
– Так прощаются морганиане. Они живут на южном побережье Континента и едят только то, что находят на берегу в час отлива. Странные люди и питаются невесть чем, однако честные! – И Карум последовал за девочками, успев услышать короткий, лающий смех Калиллы.
Тропа начиналась от самой двери. Справа на отвесном утесе высился хейм, слева такой же отвесный обрыв падал к Халле. Путники шли осторожно, прислушиваясь к сердитому рокоту реки далеко внизу.
Пинта поскользнулась на осыпи и шлепнулась наземь, подвернув запястье, но тут же встала и отряхнулась, несмотря на боль.
Шум реки заглушил шорох маленького обвала.
Когда они миновали стену хейма, тропа чуть расширилась, хотя справа по-прежнему тянулась скала в половину человеческого роста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129