– Ну нет, Хенк его догонит.
– Где там. Он взял коня. И король.
– Где король? – Карум скреб солдата за плечо. – Он что, ранен? Пайк ранен?
– Да нет же. – Солдат затряс длинными черными лохмами. – Вон, гляди.
Люди расступились, и Дженна увидела короля и Петру, склонившихся над чем-то. Потом она различила, что это Пит, – он сидел у сломанной лестницы, держа кого-то на руках. Дженна окликнула его, и он взглянул на нее, открывая и закрывая щербатый рот, как рыба. Глаза его цвета весеннего неба потемнели.
Дженна стала на колени по одну его сторону, Карум по другую. Здесь было темно, и Скада пропала. Коснувшись тела на руках у Пита, Дженна не смогла выговорить имя, Карум же шепнул:
– Катрона.
Катрона открыла глаза и попыталась улыбнуться Дженне. Кровь промочила ее камзол и стекала по правой руке.
– Мы были так заняты, что не слышали… не заметили… Я проглядела нитку, Дженна.
– Как это – «проглядела нитку»? – спросил Карум.
– Она обучала меня игре «Духовный Глаз», – шепотом ответила Дженна. – Игре для упражнения памяти. Там была нитка. Я заметила ее, а Катрона нет. Как же давно это было.
– Дженна… нить… – напряглась Катрона.
– Тише, девочка, тише, – шептал Пит. – Побереги дыхание.
Дженна взяла безжизненную правую руку Катроны в свои и вспомнила, как та учила ее колоть мечом. Тот клинок был слишком тяжел для Дженны, но она упрямо не желала сознаться в этом. «Сила твоя в руке, – говорила Катрона, – но это сердце наносит удар».
– Что случилось? – шепотом спросила Дженна.
– Медведь – который должен был умереть от твоей руки – вырвался на волю, – пояснил король. – Он задушил часовых и взял их мечи. Пробираясь к лошадям, он наткнулся на Пита и его подругу, удалившихся в сторону. Он заколол Катрону сзади, чуть не задев и Пита, и бежал. За ним погнались, но вряд ли они найдут его в темноте. – Он повествовал об этом сдержанно, почти бесстрастно.
Дженна потупилась. «Он должен был умереть от твоей руки». Это правда, и ей нечем обелить себя.
– Какой же мне от тебя прок, Белая Дженна? Из-за тебя погибло трое хороших бойцов, и никто теперь за тобой не пойдет. – Король говорил тихо, и только те, кто склонился над Катроной, слышали его.
Катрона, вырываясь от Пита, пыталась сесть.
– Нет. Это правда она. Вприщурку. Слушай, что говорит жрица. Впри… щурку. – И она, обессиленная, повалилась назад.
– Катрона, кошечка моя, не уходи, – беззвучно рыдая, взмолился Пит.
– Я не дам ей умереть, – сказала Дженна.
Пит взглянул на нее, перебарывая рыдания.
– Поздно, девочка. Она уже мертва.
– «Не отмеряй саван, пока нет покойника», – сказала вдруг Катрона. – Разве не так говорят в Долинах? – Она кашлянула, и кровавая пена выступила у нее изо рта.
– Я отвезу ее в пещеру Альты, и она не умрет. Альта сказала, что я могу привести назад одного человека, и это будет Катрона. – Дженна поддела под нее руки, чтобы вырвать ее из объятий Пита.
Катрона втянула в себя воздух и проглотила вновь подступившую кровь.
– Позволь мне умереть здесь, Дженна, у Пита на руках. В роще Альты нет теней, а жизнь без Катри – это не жизнь. – Она с улыбкой посмотрела на Пита. – Ты молодчина, мой Пит, – для мужчины, конечно.
– Я всегда любил только тебя, девочка. С того первого раза. Первого для тебя и для меня – мы ведь были детьми. Я мечтал отыскать тебя, когда король займет свой трон. Чтобы состариться с тобой, моя девочка. Чтобы состариться… – Пит нагнулся и стал что-то шептать ей на ухо. Она улыбнулась и закрыла глаза. Какой-то миг Пит сидел не шевелясь, прижавшись губами к ее уху, потом приник щекой к ее щеке. Все замерли без движения.
Наконец Пит выпрямился.
– Ну вот и все. Кончено. – Глаза его были сухи, но на лицо легла тень.
Петра приложила ладонь ко лбу Катроны и начала говорить тихим ровным голосом:

Во имя пещеры горной,
Во имя могилы черной.
Во имя всех, что упорно брели
К свету от света в муках,
О Альта, молитве нашей внемли.
Женщину эту,
Бесстрашную эту.
Сестру нашу эту
Прими под свою руку.
Одень в свои косы, как в день и в ночь,
Тенью смежи ей веки.
Чтоб стала младенцем она вновь…

Солдаты, молча выслушав молитву, начали роптать. Некоторые открыто ругали Дженну, обзывая ее «проклятой чистюлей» и «пособницей Каласа».
Петра отвернулась от Катроны, обвела их взглядом и воздела руки, призывая к тишине. Солдаты, как ни странно, умолкли.
– Глупцы, – воскликнула Петра. – Глупцы все до одного. Разве вы не поняли, что это значит? Катрона сама сказала, что на ее смерть нужно смотреть вприщурку.
– О чем ты толкуешь? – крикнул кто-то.
– Кто только что умер здесь? Катрона. Воительница из хейма, прозываемая также Кошкой. Кошкой! Кошка погибла первой, ибо Анна не пожелала убить Медведя.
– Так ведь кошка-то не та! – заявил воин со шрамом на глазу, проталкиваясь вперед.
– Почем ты знаешь, какую кошку подразумевала Альта? – возразила Петра. – Или о какой кошке сказано в Гарунийском пророчестве?
– Но я думал…
– Нечего тут думать. Когда пророчество сбывается, это ясно всем. – Голос Петры звенел от переполнявших ее чувств. – Сама Катрона… сама Кошка напоминала нам об этом перед смертью, сказав: «Это правда она». Та, что заставила склониться Гончую и Быка, а теперь и Кошку.
– Нет! – вскричала Дженна, ударив кулаком оземь. – О смерти Катроны ничего не сказано в пророчестве. – Но громогласный рев мужчины заглушил ее голос.
– Анна! Анна! Анна! – гремел хор, и Петра, воздев над головой кулаки, задавала тон. – АННА! АННА! АННА!
«Нет! – мысленно взывала Дженна. – Только не это. Не принимайте меня за нее». Но крики не унимались.
– Толпа так непредсказуема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129