– Он шагнул к Хроту, и тот поднял топор. – Ты ничто, человечек. Ты ничто для богов и для меня.
– Я хочу продолжить войну, которую ты начал и которая окончилась твоим поражением! – Хрот задыхался от гнева.
– Ты что, не слышишь меня? Моя смерть ничего не значила. Боги не горевали обо мне. Всегда найдется кто-то другой.
– Я ищу твой меч, Великий Воитель. Он поможет мне повести за собой племена.
– Этот? – Асавар Кул поднял клинок. – Это же просто меч, но если хочешь его забрать, попробуй меня превзойти. Человечек, ты и правда думаешь, что сумеешь его отнять?
– Да, или умру здесь же.
– Как хочешь.
Полководец подался вперед, чтобы нанести удар и присоединить череп Хрота к своим многочисленным трофеям.

Глава 6

Стефан ехал по полю, покрытому заиндевелой травой. Было холодно, изо рта шел пар, и он боролся с желанием подуть на замерзшие руки. Стоял холодный предрассветный час, и было ясно, что солнце едва ли будет светить – небо покрывали свинцовые тучи, не пропускающие ни единого луча. По земле расстилался туман, собираясь в низинах.
Альбрехт и капитан Ледерштейн ехали чуть поодаль. Их сопровождали двадцать рыцарей, рослых всадников на могучих конях. Один держал высоко в воздухе знамя своего ордена, другой нес личный штандарт Стефана с гербовыми цветами Остермарка.
Капитан смотрел жестко и холодно, когда они подъехали к группе всадников. У тех тоже было большое знамя Остермарка, но с геральдическими знаками графа, главнокомандующего войск Остермарка. У Стефана в горле непроизвольно все сжалось, захотелось сплюнуть.
– Тихо ты, дуралей, – зашипел Альбрехт на своего коня.
Почти две недели Стефан ехал через Империю в погоне за армией Грубера почти до подножия Гор Края Мира. Он ничего не знал о том, удалось ли Гунтару добыть единственное оружие, способное покончить с Грубером. Стефан надеялся, что у жреца все получится, но само оружие его не особенно волновало – его непрестанно одолевала лишь одна мысль: встретить графа на поле боя. Сегодня его желание могло исполниться.
Раздался резкий окрик, и около пятидесяти мечников в форме Остермарка встали навытяжку, подняв тяжелые клинки на плечо. Перед ними помощники и советники графа столпились вокруг закрытого паланкина, покоящегося на плечах шестерых носильщиков. Стефан и его люди приблизились, и паланкин осторожно опустили на землю. Того, кто внутри, не было видно сквозь газовую завесу, но Стефан не сомневался, кто там.
Фон Кессель поднял руку, и сопровождающие его рыцари остановились, кони храпели и переступали с ноги на ногу. Он кивнул Альбрехту и Ледерштейну и спешился, чтобы подойти к паланкину, холодно поглядывая на советников, и те ответили ему тем же. Тилеиский советник Андрос презрительно смотрел на него, самодовольно улыбаясь. Молодой Иоганн, племянник и наследник графа, весь в черном, даже не пытался скрыть враждебность.
Двое глашатаев подняли рога к губам и громко затрубили.
– Милосердный Великий Граф Отто Грубер, Князь Вуртбада, Верховный владыка Сильвании и истинно выбранный претендент на титул Выборщика Остермарка! – прогремел один из носильщиков.
Стефан скривился от отвращения.
Механизм на вершине паланкина пришел в действие, защелкали пружины, задвигались шестеренки. Маленькая дверца открылась, и показался миниатюрный механический медведь, покачивающий головой и бьющий в барабан. Два скелета с песочными часами, подергиваясь, прошли вперед, один повернулся налево, другой – направо, и оба двинулись дальше. Одновременно откинулась завеса, и показался человек, лежащий на подушках и поглаживающий мертвую жабу. Затем скелеты и медведь вернулись на свои места. Дверца закрылась, и механизм затих.
– Великолепно, просто великолепно! – захлопал в ладоши граф. – Восхитительно! – Толстяк заерзал, пытаясь улечься поудобнее. – Добро пожаловать, капитан Стефан фон Кессель. Слышал, что ваши дела более чем хороши, и несказанно рад за вас. Ваша доблесть – это честь Остермарка, молодой человек. Подойдите ближе, я хочу видеть вас.
Стефан сжал зубы и стиснул кулаки, стараясь подавить желание броситься на убийцу.
– Мне было бы куда лучше, Грубер, если бы я не узнал, что в сердце Остермарка завелась гниль, – с напряжением в голосе сказал он.
– Обращайся к графу с должным почтением, сукин сын, – проворчал Иоганн.
Грубер дал ему знак замолчать.
– Гниль? Вы говорите об эпидемии? Это ужасно, действительно ужасно.
Граф слегка улыбнулся, в глазах его светилось мрачное веселье.
– Я говорю о том, что похуже любой эпидемии, Грубер, – зло сказал Стефан, бросив на Иоганна испепеляющий взгляд. – О поклонении темным богам и предательстве – враг внутри Остермарка.
– А, твой дед, понимаю. Никак не можешь забыть о нем, мальчик мой. Да забудь же, наконец, и живи дальше.
– Я не говорю о нем: мой дед был честный и справедливый человек.
– Честный и справедливый, да неужто? Предатель, служитель Хаоса! – Граф сплюнул.
Стефан заметил, что Грубер выглядит намного хуже, чем при их последней встрече. Лицо графа было мокрым от пота, волосы выпадали клочьями, оставляя струпья. Из обоих глаз по щекам текла желтая слизь, и помощник то и дело утирал ее мокрым полотенцем. Рот графа окружали язвы, которых он непроизвольно касался языком. Благовония и ароматические масла не могли скрыть тяжелый гнилостный запах.
– Он предал Остермарк, он предал меня, и он предал тебя, своего проклятого потомка! Благодаря ему ты обречен ходить с этим ужасным клеймом! – Граф откинулся на подушки. Стефан замер, его лицо залилось краской. – Да ты мне жизнью обязан, фон Кессель!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73