На улице, как на грех, не было ни одного свободного извозчика. Мы пошли к перекрестку и, когда уже значительно отдалились от домовладения нелюбезного Михайло Михайловича, увидели, как к его зашарпанному подъезду подъехали три казенные кареты, и из них начали вылезать люди в полицейской форме.
– Видишь? – нравоучительно сказал Иван. – Доигрался! А кабы мы не успели уйти вовремя, отправились бы прямиком в участок!
Я не был уверен, что налет полиции организовал Селиванов, подозрительный дом могли осмотреть и в процессе «плановой проверки», но это не имело принципиального значения. Главное, что нам повезло, и убрались мы оттуда вовремя.
– Поглядим, что полиция будет делать, – предложил напарник.
– Ты еще сам туда зайди, спроси! Идем отсюда, и не оглядывайся!
В это время освободился пятикопеечный «ванька», мы сторговались и поехали прочь от опасного места. Колымага была безрессорная, тряская, лошадка низкорослая и слабая, так что побег наш проходил со скоростью шесть километров в час.
– Останови здесь, любезнейший, – попросил я извозчика, когда мы отъехали от Фонтанки.
– Почему выходим, мы же еще не доехали? – удивился спутник,
– Потому, – ответил я, когда мы выгрузили вещи и пошли дальше пешком, – всегда, когда убегаешь, несколько раз меняй транспорт, чтобы не выследили, куда ты направился.
– Чего ради?
– Если нас захотят поймать, то опросят всех извозчиков, найдут по приметам и узнают, куда мы ехали.
Иван скептически хмыкнул, потом спросил:
– А теперь не найдут?
– Если поедем по одиночке, то не смогут. Будут искать двух мужчин с узлами.
Я подумал, что, пожалуй, перестраховываюсь, но если налет на меблированные комнаты организовал Селиванов, то ждать от него можно было многого.
Задним числом я пожалел, что втянул в эту авантюру легкомысленного Афанасьева. Теперь, утром, на трезвую голову, вчерашняя шутка уже не казалась такой безобидной и безопасной. Офицеров, которые в ней участвовали, могли знать по фамилиям у Демута, при желании можно было заставить заговорить селивановского кучера и выйти через него на Шурку.
– Говори адрес своей вдовы, поезжай один и жди меня там, – сказал я Ивану.
– Что еще приключилось? – удивился он.
– Боюсь, что ты прав с обиженным чиновником, как бы не подвести моего знакомого офицера. Поеду к нему, предупрежу.
Иван собрался было еще раз подчеркнуть свою предусмотрительность, но посмотрел на меня и промолчал. Мы разошлись. Я направился к казармам Преображенского полка и у дежурного офицера узнал адрес квартиры Афанасьева.
Шурка жил недалеко от места службы, в маленьком флигеле. В прихожей меня встретил степенный мужик с заспанным лицом. Он, видимо, только что проснулся, был встрепан и недоволен жизнью.
– Поручик Афанасьев здесь живет? – спросил я.
– Живет, – тяжело вдохнув, сознался слуга.
– Мне нужно его видеть.
– Это, сударь, никак невозможно, – покачав головой, ответил он. – Александр Николаевич отдыхают после ночной службы.
О какой службе он говорил, было непонятно: вчера вечером Афанасьев был так расслаблен, что к служению отечеству явно неспособен.
– Так поди, разбуди, – уже научившись разговаривать со слугами, строго сказал я, – мне нужно с ним переговорить.
– Никак невозможно, они со сна дерутся!
Время было уже полуденное, и сидеть ждать, когда их благородие соизволят пробудиться, у меня не было никакого желания.
– Тогда я сам его разбужу.
– Это как вам будет угодно, – равнодушно проговорил слуга, с трудом сдерживая зевоту, – мое дело сторона.
Я отодвинул его от входа и прошел внутрь. Шурка жил в большой комнате, заставленной разномастной мебелью. Порядок в ней был, как и полагается у холостого человека с ленивым слугой. Везде были разбросаны носильные вещи, а сам хозяин лежал на коротком для его роста кожаном диване и храпел. Я потряс его за плечо.
– Уйди! – не открывая глаз, прорычал он сквозь стиснутые зубы и попытался ударить меня ногой.
– Александр, проснись! – сказал я и тряхнул его так, что он открыл-таки мутные со сна глаза.
– Ты кто такой? – спросил он.
– Брат Крылова, мы с тобой вчера познакомились.
– А, – смутно узнавая меня, сказал он. – И что?
– Вставай, у нас, кажется, большие неприятности.
– Что еще случилось? – без особой тревоги поинтересовался он. – Опять я в драку попал?
– Хуже, карету с лошадьми украл.
– Кто украл? Нет у меня никакой кареты, – начал говорить он, и разом вспомнил и меня, и вчерашнее происшествие. – Это ты! Извини, брат, запамятовал, как тебя зовут.
– Андрей, – представился я, чтобы далеко не отходить от истинного имени. – Коллежский асессор, у которого мы забрали карету, оказался влиятельным человеком и начал розыск.
– Ну, и бог с ним, карета его сейчас едет в Москву, я ее вчера кому-то подарил. А вот кому, не помню. Может, Терещенке? Он вроде как в отпуск собирался…
– Этого я не знаю, я зашел, предупредить, что если кучер расколется…
– Какой еще кучер?
– Ты лучше окончательно проснись и вспоминай сам.
Афанасьев подумал над моим предложением, посчитал его приемлемым, кивнул головой и вдруг оглушительно крикнул:
– Василий, шампанского!
На его возглас, как на глас вопиющего в пустыне, никто не откликнулся.
– Василий там? – спросил он у меня, посмотрев на входную дверь.
– Там, – подтвердил я.
– А почему он не отвечает?
– Думаю, потому что у него нет шампанского, – предположил я.
– Вот мерзавец, сам, наверное, все выдул, – без особого гнева проговорил поручик. – И зачем ему шампанское, если он водку любит? Его от шампанского пучит, – добавил он.
К сожалению, нам так и не удалось выяснить, куда делось, если оно и было, вчерашнее шампанское.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96