– Зачем?
– Поедим в Шую, спасть Алю.
– Почему непременно карета?
– Ну, коляска или еще что-нибудь.
– А наша старая тебе не подойдет?
– Конечно, подойдет, только где ее взять?
– Стоит себе не Садовой, чего ей сделается.
– Я думал на ней Антон Иванович уехал.
– Зачем ему коляска, он на своем рыдване раскатывает.
– А лошади?
– И лошади там. Я на днях заходил и за постой расплатился.
– Это супер, значит, мы можем выезжать!
– Мочь-невмочь, нам еще подорожные нужно получить, иначе из города не выехать.
– Вот черт! – вспомнив событие предыдущего утра, воскликнул я. – Меня же полиция разыскивает, поэтому пришлось сюртук ватой подбить,
– Зачем? – не понял Иван.
– Чтобы толще казаться. Они ищут щуплого татарина, а я теперь вроде как упитанный.
Иван скептически хмыкнул.
– А если все-таки задержат?
– Тогда и думать будем, что делать – неопределенно ответил я.
– Тогда будет поздно, – подарил он мне очередную сентенцию. – А с Юлией Давыдовной как ты собираешься поступить? Ты ею нынешней ночью очень интересовался!
Действительно, про эту очередную докуку я позабыл.
– У нее теперь вольная, как-нибудь устроится. Давай я твоей Варваре за постой заплачу, пусть она у нее здесь живет.
– Доброе утро, – сказал сам предмет разговора, неслышно входя в комнату. – Вы обо мне говорили?
– Да, вот Иван волнуется, чем ты будешь заниматься, когда мы уедем.
– А если я вами поеду? Мне в Питере оставаться нельзя, не зря же меня Сильвия Джулиановна на волю отпустила.
– Это из-за генерала Кутасова?
– Не могу я больше жить старой жизнью, – не ответив на вопрос, неожиданно сказала она. – Пора и о душе подумать.
– Понятно, – после долгой паузы подытожил я, – значит, ты хочешь начать новую жизнь.
Ситуация в очередной раз непредвиденно осложнилась. Теперь на меня свалилась еще и морально возрождающаяся личность.
– Может быть, тебе белошвейкой стать? – с надеждой спросил я, – у меня есть знакомый портной, мы с ним договоримся.
– У меня слабое зрение, – ответила она, – я шить не смогу.
– Тогда тебе нужно выйти замуж, – решил я проблему, невольно глядя на ее капот, скрывающий под широкими складками роскошное тело. – Подыщем жениха…
– Я дала Господу обет больше не грешить плотью.
– А… – невольно протянул я, теперь понимая ее непонятную для меня сдержанность. – Ну, тогда я не знаю, что делать. Если только гувернанткой в имение. Ты ведь по-французски хорошо знаешь?
– Да и музыке обучалась, только кто меня в гувернантки возьмет?!
В этом она была права, ни одна нормальная женщина и на выстрел не подпустит ее к мужу. А пойти воспитательницей детей к вдовцу тоже нельзя, тотчас начнет приставать. Надо сказать, что от Юли и сейчас, после того, что она сказала о своем обете, исходила такая мощная сексуальность, что пробирала меня даже с похмелья.
– Ты твердо решила больше никогда… ну, не быть с мужчинами?
– Я же сказала, что обет дала.
– А забрать его назад никак нельзя?
– Как это? – удивилась она.
– Ну, сама дала, сама забрала. Я думаю, что ты без мужчин быстро сама соскучишься.
– Никогда! – решительно подняла подбородок молодая женщина. – Не любы мне они! Скотство и грех! Я и к тебе, князь, душой прислонилась только потому, что ты был нежен ко мне,
– Так ты и от меня теперь шарахаешься.
– Ты ведь сам говорил, что жену любишь и хочешь быть ей верным!
– Говорил, – уныло подтвердил я, промолчав, что это ее в нашу первую ночь почему-то не остановило.
– Ладно, хочешь с нами ехать, поехали, только я не знаю, что тебе потом делать. У меня жизнь беспокойная, ни кола, ни двора. Да и уехать насовсем из ваших краев я могу в любую минуту.
– Знаю, Сильвия Джулиановна мне говорила…
– Что она говорила? – тотчас насторожился я.
– То, что ты не можешь жить на одном месте и человек не простой.
– А она не говорила, откуда такое про меня знает?
– Нет.
– Хорошо. Коли тебе с нами ехать приспичило, нужно и тебя в подорожную грамоту вписать.
Порядка получения подорожных документов я не знал и решил, что самое простое будет обратиться напрямую к мздалюбивому столоначальнику Рутепову. По дороге в полицейское управление, я обдумывал возможности выбраться из города, в случае если нарвусь на внимательного, добросовестного стражника. Тогда же и мелькнула мысль зря не рисковать, а выехать из Питера в женском платье.
В Городском полицейском управлении, как и давеча, наблюдалась активная суета. Туда и обратно сновали курьеры, чиновники носились с бумагами, отмахиваясь от докучливых посетителей.
Я входил в эту цитадель правопорядка безо всякой опаски: это, как мне казалось, было последнее место, где меня могли задержать. Здесь всем было недосуг не только работать, но и смотреть по сторонам. К тому же оперативными разработками занимались филеры и низшие чины, а не цвет полицейского департамента.
Мой знакомый Рутепов как всегда проносился мимо посетителей быстрее урагана, но видел и подмечал все. Меня он узнал с первого взгляда и, поздоровавшись на бегу, обещал тотчас вернуться.
Теперь, когда мы были почти приятели, я следил за его броуновским движением без прошлого раздражения, замечая в нем определенный смысл и последовательность.
Бегая будто без толку, он одновременно окучивал нескольких посетителей, давая им возможность вначале прийти в отчаянье, потом, созрев, упасть в его ласковые руки.
– Еще нужны паспорта? – весело спросил он, на мгновение останавливаясь около меня.
– Нужны, – сказал я, и этим выбил столоначальника из колеи.
– Много? – поинтересовался он, решив, что я пошутил.
– Пару, – ответил я, – и срочно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96