– А я не могу.
– А как ты будешь делать это при караульном, он же сразу догадается, что ты не совсем девушка?
– Я его выгоню из комнаты.
– А если он не захочет уйти? – лукаво спросила ненасытная служительница Венеры и Амура.
– У меня уйдет, как миленький, – пообещал я. – Иначе ему же хуже будет.
Мы стали ждать. Наконец минут через пять запыхавшийся голос сообщил, что сейчас отопрет дверь.
– Тебя только за смертью посылать, – обругал я здоровенного парня, внесшего в наш терем большую деревянную бадью.
Разбойник был одет в крестьянский армяк, подпоясанный мочальной веревкой, за который был заткнут дорогой седельный пистолет с золотой и серебряной насечкой.
– Так я почем знал, где парашу взять, – извиняющимся тоном сказал он.
– А где воду взять знаешь?
– Ну!
– А кувшин?
– У стряпухи?
– Правильно. Сходи к стряпухе, возьми у нее кувшин набери в него побольше теплой воды и принеси сюда, – судя по всем признакам, наш страж принадлежал к тем людям, которые умеют выполнять конкретные, четкие команды.
– Зачем? – вытаращил глаза сторож.
– Мыться будем.
– А вы чего, грязные?
– Грязные.
– А так с виду не скажешь, – удивленно сказал он и отправился за водой.
– Когда он вернется – будешь мыться, – сказал я Юлии.
– Зачем?
– Сама увидишь. Если мы сейчас не вырвемся отсюда, потом может быть поздно.
Девушка недоверчиво посмотрела на меня. Видно было, что ей непонятно, что я задумал.
– А почему, если я умоюсь, мы отсюда выйдем?
– Тебе нужно не умываться, ты разденешься догола и начнешь мыться полностью.
– Зачем? – повторила она, глядя на меня круглыми от удивления глазами
– Чтобы отвлечь внимание нашего сторожа.
– А почему…? – начала она, но я не дал ей договорить.
– Потом сама все увидишь!
– Мне уже начинать раздеваться? – послушно спросила она через минуту.
– Сначала давай перенесем бадью сюда, – указал я на дальнюю от дверей стену. – И веди себя естественно.
– Как вести себя? – переспросила она.
– Как будто тебе каждый день мужики помогают мыться. И сделай так, чтобы сторож не мог оторвать от тебя взгляда.
– А если он на меня набросится?
– Я постараюсь, чтобы не успел.
Выслушать новую порцию вопросов любознательной куртизанки я не успел. Послышались тяжелые шаги, и наш сторож вернулся с большим глиняным кувшином.
– Куда воду-то? – спросил он, входя в комнату.
– Поставь вон там, рядом с парашей. Мужик кивнул и опустил тяжелый сосуд на пол.
– Ну, я пойду, – сказал он, выпрямляясь. – Как помоетесь, позовете.
– Куда же ты пойдешь? – остановил я его. – А кто нам польет? Я такую тяжесть не подниму.
– А как же?… – начал свою серию вопросов очередной тормоз, но я не дал ему договорить.
– Погоди в сторонке, пока мы разденемся, и не подглядывай!
– Очень надо, – недовольно буркнул он, – что я, голых баб не видел?
– Давай, – кивнул я Юлии и отошел к лавке.
Она начала быстро раздеваться. Сторож, хотя и не интересовался голыми женщинами, но заставить себя совсем отвернуться не смог. Вполне реально косил глазом. Юля скинула платье и нижние юбки, осталась без ничего. Я уже видел ее в одежде Евы и то с трудом оторвал от нее взгляд. Наш мужик этого сделать не смог и подавно.
– Ну, чего пялишься, иди, поливай! – подогнал его я.
У бедолаги лицо налилось кровью, он тяжело дышал и как на шарнирах двинулся к обнаженной красавице.
– Это чего же? – непонятно о чем спросил он, оглядываясь на меня.
– Давай, давай, потом поможешь девушке спинку помыть!
От такой перспективы он окончательно сомлел. Однако пока послушно нагнулся за кувшином. Я приготовил свою доску, и когда он начал разгибаться, изо всех сил ударил его по затылку.
Крепкий череп здоровяка откликнулся глухим звуком, он сам подался вперед и упал к ногам взвизгнувшей красавицы. Вслед за тем кувшин стукнулся об пол и раскололся на части.
– Лизонька! – только и смогла воскликнуть Юля, отскакивая от растекающейся по полу лужи.
– Быстро одевайся, – приказал я, чтобы не оказаться в положении стражника.
Сам же бросился к поверженному мужику и схватил его за намокший рукав. Тело было таким тяжелым, что я с трудом выволок его на середину комнаты. Убивать добродушного разбойника у меня не было никакого желания, но и оставлять его просто так у себя в тылу было нельзя.
– А что мы с ним будем делать? – спросила Юлия, торопливо одеваясь.
– Нужно его связать, – рассеяно ответил я, шаря глазами по комнате и не представляя, какие путы годятся для такого амбала. Однако, как большей частью бывает в критических случаях, решение оказалось на поверхности.
Наш сторож обут был не в сапоги, а в поршни – примитивную обувь из сыромятной бычьей кожи с войлочным верхом, привязанную к голени ремешкам, поворозами . Ремешки были длинными и крепкими, их длины вполне хватило связать ему руки и ноги. Порвать тонкие сыромятные, врезающиеся в тело ремни, было невозможно, но чем черт не шутит, и для гарантии, я еще притянул его же холщовыми онучами руки к ногам.
Оглушенный сторож лежал ничком на полу и пока не шевелился, хотя пульс у него отчетливо прослушивался.
– Держи доску, – сказал я Юлии, – и если увидишь, что он сможет освободиться, бей его концом вот сюда, – показал я на основание черепа.
– Я боюсь с ним оставаться, возьми меня с собой, – умоляющим голосом попросила она
– Нельзя. Там, – я кивнул на дверь, – будет еще страшнее.
– А если ты не вернешься?
– Вернусь, куда я денусь, – пообещал я. – Тем более что у меня теперь есть пистолет!
Вид оружия ее немного успокоил. Вручив Юле доску, я обыскал карманы армяка сторожа и реквизировал рожок с порохом, мешочек с несколькими свинцовыми пулями и длинный нож со сточенным узким лезвием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96