– Юля, что с тобой? – спросил я, пытаясь отстраниться. – Не нужно!
Однако она не отпустила и начала осыпать мое перемазанное паутиной и пылью, потное лицо поцелуями.
Как ни странно, но и у меня внезапно возникло сильное и болезненно-острое желание овладеть ею. Мы соединились прямо на столе, заваленном деньгами. Ничего красивого и романтического в этом соитие не было, одна яростная страсть жизни, победившей смерть.
Все это продолжалось коротко, несколько быстрых минут. Потом мы распались и встали, одинаково отряхивая юбки и не глядя друг на друга.
– Прости меня, – шепотом сказала девушка, – но я люблю другого человека!
Я почти равнодушно подумал, что она говорит об Аркадии, и что нам с ней повезло, что нас никто не застал.
– Все хорошо, – ответил я, – мне нужно переодеться, платье совсем порвалось.
– Это что за деньги? – спросила Юлия, совсем другим тоном, удивленно глядя на пачки ассигнаций и мешочки с монетами, которые мы разбросали, освобождая для любви стол.
– Их, – кивнул я на труппы разбойников. – Потом поделим.
Чтобы ни у кого не возникло соблазна, я положил ценности назад в сундук и закрыл крышку. Юля безучастно сидела на перевернутом хозяйском кресле. Когда я ее позвал, она, словно очнувшись, вскочила на ноги.
– Она меня чуть не убила! – сказала девушка, со страхом взглянув на мертвую стряпуху.
– Чуть не считается, – ответил я. – Пойду, переоденусь.
– Я с тобой!
Мы вышли из дома во двор. Наших спутников около дома видно не было, и мы пошли на зады усадьбы к конюшне и каретному сараю. Там, на задах, в мягкой земле крестьяне копали яму под наблюдением обоих офицеров, сидящих на завалинке. Яма была уже глубокая, но видимо не устраивала землекопов, и они продолжали выбрасывать влажную супесь на бровку могилы,
– Мария, что с вами случилось! – воскликнул Аркадий, вскакивая при нашем приближении. – На вас напали?!
– Да, – безразличным для влюбленной тоном, ответила она, глядя почему-то не на прапорщика, а на перемазанных землекопов.
– Кто!
– Стряпуха сошла с ума и чуть нас не зарезала, – ответил я вместо куртизанки.
– Марфа всех жалела, – откликнулся из ямы Митя, – ей без братии не жить!
Удивительно, но теперь он почему-то не выглядел таким тупым увальнем, каким показался мне в тереме.
– Она вам не навредила? – продолжил переживать Семидольный, глядя исключительно на Юлию.
– Нет, все обошлось.
– Пожалуй, хватит копать, – сказал Иван, оглядев яму.
– Пожалуй, – согласился с ним поручик.
– Где наши вещи? – спросил я вылезающего из ямы Ивана. – Мне нужно умыться и переодеться.
– Да здесь, в каретном сарае, в сундуке, – ответил он.
– Умыться можно в бане, – добавил Митя, показывая на бревенчатую баньку стоящую здесь же на задах, только в другом углу подворья.
– Я с тобой! – излишне горячо воскликнула Юля.
Я пошел в каретный сарай, оставив остальных разбираться с похоронами. Внутри довольно большого, с высоким потолком помещения стояли две дорогие кареты с застекленными дверцами и наша коляска.
Сундук оказался на своем месте, с неповрежденным замком. До него у разбойников не дошли руки. Я его открыл, и мы с Юлей взяли свежее белье и платье. Потом отправились в баню. Горячей воды там, естественно, не оказалось, мы помылись холодной и вернулись в дом.
Пока «барышни» занимались туалетом, мужчины переносили убитых в могилу. Работа была грязная и тяжелая. Особенно досталось Полибину с его вытянутыми на дыбе сухожилиями. Он казался вялым и бледным, только что не падал в обморок. Аркадий уже отошел и даже пытался помогать закапывать яму. Дело близилось к вечеру, и нужно было торопиться засветло замести следы.
Когда все было кончено, я сам сходил проверить, видны ли следы могилы. Как и предполагалось, над ямой возвышался аккуратный холмик. На ней не хватало только креста с надписью. Пришлось заставить соратников разбросать землю и утрамбовать яму. Иван только посмеивался, а остальные были готовы к тому, чтобы устроить бунт. Однако вняли уговорам и подчинились. Со всеми делами управились уже затемно. После чего все собрались в зале.
– Дом придется сжечь, – сказал я.
– Зачем? – спросил Александр.
– Чтобы не оставлять следов.
Мне никто не возразил. Настроение у нашей компании было подавленное, настало время его улучшить.
– Помоги мне, – попросил я Ивана и открыл крышку сундука.
– Что там? – удивился он.
– Наш гонорар, – непонятно для большинства, ответил я и развязал узел. Вид внушительной кучи денег поверг присутствующих в ступор.
– Здесь около сорока тысяч рублей, – сказал я. – На каждого придется больше шести с половиной тысяч.
Спутники заворожено рассматривали деньги.
– Поделим все поровну, – предложил я.
С таким решением согласились все, во всяком случае, никто не возразил.
– И еще заберем кареты и лошадей.
– А если у них есть хозяева, или их кто-нибудь опознает? – задал резонный вопрос Аркадий.
– Если ими пользовался хозяин, то вряд ли они ворованные. К тому же кареты хоть и хорошие, но не редкие.
– А когда ты, барышня, будешь делить деньги? – спросил Митя
– Можно прямо сейчас, но это займет много времени. Лучше посчитаем и поделим по дороге.
Опять мне никто не возразил. Похоже, что я окончательно захватил лидерство. Стал новоявленной атаманшей.
– Еще вопросы есть? Если нет, можно запрягать лошадей и выезжать.
– А с рухлядью что будем делать? – спросил Митя и показал на лежащую кучей старинную одежду.
– Оставим здесь.
– Ладно, пошли запрягать, – поднявшись со своего места, сказал Полибин. – А что делать с вашей коляской?
– Оставим, все равно у нас нет лишнего кучера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96