– А если Петя узнает? – все в той же сонной манере, спросила она, потом заинтересовалась. – А мне будет приятно?
– Может быть, – безо всякой уверенности пообещал я. – Закрой глаза и ни о чем не думай.
– Хорошо, – согласилась Маша и закрыла глаза.
То, что мы с ней делали в следующие пятнадцать минут, было не более чем рутинное выполнение определенных обязанностей.
Однако результат превзошел все мои ожидания. Княжна пришла в себя и страшно разозлилась. Причем не на меня, меня она даже поцеловала в щеку. Разозлилась она на князя Ивана. Она яростно носилась по комнате и проклинала брата:
– Это он специально подстроил! Чувствует, что я перестаю ему подчиняться! Что ты говорил, я должна сделать?!
Я опять рассказал в подробностях, то, что нам предстоит совершить этой ночью.
– Бросить бомбу? – переспросила она. – А что это такое?
Блаженны времена, в которые люди даже не знали, что такое бомба!
– Просто подлететь и опустить в трубу? – уточнила она.
– Да, – подтвердил я.
– А если меня кто-нибудь увидит?
– Мы это сделаем ночью, и кроме меня там никого не будет, – успокоил я девушку.
– Хорошо, когда мы едем? – тотчас загорелась она. – Я ему устрою, будет знать!
– Скоро, часа через два. Прощайся со своим поклонником, а я скажу Любе, чтобы она собиралась.
– Какой еще Любе? – удивилась она. – Ни о какой Любе ты не говорил!
– Я обещал дворовой девушке, ну, той о которой хлопотал перед Екатериной Романовной, взять ее с нами. Да ты ее видела, она такая, – я неопределенно провел рукой в воздухе.
– Понятно, – язвительно, усмехнулась княжна, – вот о ком ты говоришь! Никак я от тебя не ожидала, что после меня ты польстишься на грубую мужичку!
– Не придумывай, пожалуйста. Эта Люба портниха, она получила у Кологривовой вольную и боится, что ее отберут назад…
– Ты мне сам только что сказал, что любишь другую женщину! – возмутилась Маша. – А теперь начинаешь врать и выкручиваться!
– Правильно, я тебе сказал, что люблю свою жену, и тот человек, что ко мне приехал, сообщил мне, что она нашлась. Только и всего.
– Нет, ни о какой дворовой девке не может быть и речи! Выбирай, или она или я!
Я никак не думал, что камнем преткновения, может стать портниха, и предложил княжне самой с ней переговорить.
– Договорись с ней, чтобы она тебе помогала. В конце концов, я не смогу все время тебя одевать и раздевать! Это могут неправильно понять. Тот же Кологривов…, – добавил я убийственный с моей точки зрения аргумент.
Маша после взрыва эмоций, вняла увещеваниям и велела мне прислать к ней Любу. Я облегченно вздохнул и пошел уговаривать следующую упрямицу. Девушка сидела в девичьей в окружении подруг и что-то им заливала, скорее всего, хвасталась. Увидев меня, что-то негромко сказала, и подруги послушно ушли за печь. Мы остались вдвоем.
– Мне нужно с тобой поговорить, – незаметно вздохнув, сказал я. – Я сегодня уезжаю, но со мной еще поедет княжна Марья.
– Княжна поедет с тобой? – воскликнула портниха, и все повторилось в зеркальном отражении.
– Неужели тебе нравится эта ряженная кукла? – презрительно спросила девушка. – Я была о тебе лучшего мнения!
– Причем здесь, нравится – не нравится! У нас с ней общие дела и она поедет в любом случае. А вот тебе бы я посоветовал подумать ехать с нами или нет. Наше путешествие может оказаться опасным.
– Понятно! – обижено сказала она. – Сначала ты меня хитростью завлек, потом пообещал взять с собой, а как только добился своего, сразу в кусты!
Все было совершенно не так и, думаю, она это сама понимала, но не сказать не смогла.
– Я думаю, не о себе, а о тебе! – твердо сказал я.
– Кукла поедет в любом случае?
– В любом!
– Тогда и я с вами поеду, ей назло! Когда выезжаем?
Я сказал, к какому времени ей приготовиться и вышел из девичьей, сопровождаемый такими любопытными взглядами, что они даже жгли спину.
Теперь оставалось уговорить только влюбленного Кологривова. Он был, пока слишком слаб, для ратных подвигов и брать его с нами я не хотел ни в коем случае. Конечно, Петруша взвился и начал доказывать, что мы без него не обойдемся. На него пришлось давить долгом перед любезным отечеством.
Короче говоря, все кончилось благополучно и после долгих прощаний, мы наконец выехали. До Сосновки, по словам Ивана, было совсем недалеко, верст пять. По хорошему снежному накату, полчаса езды. Хлопоты, переговоры и споры, помогли мне отвлечься от предстоящей опасности. Врать не буду, я этого князя Урусова боялся примерно так же, как люди боятся радиации. Вроде бы ничего не видно, но все время чувствуешь, смертельную опасность.
В кибитке вполне могло поместиться четверо пассажиров, так что мы втроем особо не теснились. Девушки, вопреки моим опасениям, быстро поладили и говорили на самую важную женскую тему, о модах и нарядах. Я пристроился на переднем сидении. Закрыл глаза и думал о предстоящей встрече с женой.
Потерял я ее по своему биологическому времени год назад, а по «местному» все тринадцать. Получалось, что теперь мы с ней стали ровесниками. Я даже не мог представить, какой она теперь стала. А то, что Аля сильно изменилась, можно было не сомневаться. Ей, как я догадывался, досталось от жизни не меньше чем мне, а возможно и больше.
После того как мы с ней обвенчались, нам не удалось вместе прожить и месяца. По непонятной в первый момент причине, ее по приказу императора Павла арестовали и увезли из имения, где мы тогда гостили, в Санкт-Петербург. Я попытался узнать у влиятельных и осведомленных людей, как простая крестьянская девушка могла так разгневать царя. В конце концов, мне удалось построить завиральную гипотезу, что она чуть ли не претендентка на Русский престол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93