Когда совсем стемнело, я услышала, как к нам во двор въехало несколько всадников. Они негромко переговаривались и не спешили будить хозяев. Это меня насторожило. Миша, как я предполагала, должен был приехать один, но с двумя лошадьми.
Не дожидаясь, когда постучат в дверь, я, действуя скорее по наитию, чем осознанно, вылезла через окно во двор. В нашем флигеле уже не светилось ни одно окно и крутом было темно. Прячась в кустах палисадника, я пробралась к входу. Отсюда стало видно, как, спешившись, ночные гости о чем-то совещаются. Мне показалась, что их не менее четырех человек, хотя точное количество я определить не смогла. Негромко заржала лошадь, но ее тотчас успокоили.
Стояли эти люди довольно далеко от флигеля, и о чем они говорят, я слышать не могла. Тогда попыталась понять, о чем думают, но ничего конкретного из их мыслей не узнала. Было похоже, что они просто кого-то ждут. Единственное, в чем я была почти уверена, эти люди не были убийцами, и больше походили на стражников. Впрочем, и с полицией я не хотела иметь никаких дел. Если меня задержат, то совсем не обязательно, что доставят живой к графу Палену.
Между тем ночные гости продолжали стоять на месте, ничего не предпринимая. Я, само собой, сидела в кустах и наблюдала, чем все это кончится. Над ухом надоедливо звенели комары, трава становилась ощутимо мокрой от росы, а в небе загадочно мерцали звезды.
Наконец послышалось неспешное цоканье копыт, и к незваным гостям присоединился еще один всадник. Разговор у тех сразу оборвался, и я догадалась, что это прибыл начальник.
– Чего здесь? – громко спросил он, тяжело спрыгивая с лошади.
– Так ничего-с, ваше высокоблагородие, ждем-с ваших распоряжений, – ответил заискивающий голос. – Кругом тишина-с!
– А сами, без меня, ничего не можете сделать, остолопы?
Остолопы ничего на вопрос не ответили.
– Ладно, окружите дом, да так, чтобы мышь не проскочила! А ты, Ахрамеев, пойдешь со мной, – решил его высокоблагородие.
Я не стала дожидаться, пока подчиненные выполнят его приказ, и поползла назад. Оказавшись за углом флигеля, вскочила на ноги и припустилась к недалекой ограде. Выяснять, зачем сюда среди ночи явились «остолопы», я предоставила Николаю Ивановичу.
Зады Барановского двора выходили в переулок, куда я попала, протиснувшись в заборную щель. По ночному времени он был пуст. Однако тихо уйти мне не удалось, в соседнем подворье остервенело залаяла собака. Как водится, тотчас ей начала вторить соседская, и скоро мое передвижение по Каменному острову, сопровождалось большим собачьим концертом.
Я старалась идти не спеша, хотя меня так и подмывало броситься наутек.
– Ты чего это бродишь среди ночи? – вдруг раздался из темноты грубый, простуженный голос и на дорогу вышел солдат в треуголке и с ружьем.
– Ой, как ты меня напугал, служивый! – испуганно вскрикнула я. – Барыня помирает, послала за лекарем!
– Что она, днем не может помереть? Все ходют и ходют, то туда, то сюда, покоя от вас нет, – проворчал караульный и исчез в темноте.
Я пошла дальше, прикидывая, как выбраться с острова. Пройти ночью через мост было невозможно, а оставаться здесь до рассвета – опасно. К тому же я не спала уже вторую ночь и начала чувствовать, как сильно устала.
Скоро дома и усадьбы кончились, дорога спустилась к реке, и я оказалась на берегу неширокой речки. Дальше идти оказалось некуда. От безысходности я просто побрела по берегу, приискивая подходящее место провести остаток ночи. Возле воды было сыро и промозгло, ноги у меня скоро промокли, но ничего подходящего, чтобы хотя бы просто посидеть, все не попадалось. Вдруг впереди, возле самой воды, я заметила небольшой костерок и возле него двоих людей. Ночных бродяг я не боялась и направилась прямо к ним. Когда я подошла, два мужика, гревшиеся возле костра, быстро встали, но, разглядев меня, тотчас успокоились и опустились на свои места.
– Доброй ночи, – сказала я, останавливаясь возле них.
– Здорово, коли, не шутишь, – ответил один из них, а второй только что-то неразборчиво пробурчал под нос.
– Вы меня не бойтесь, – попросила я, – мне бы только погреться.
Бродяги посмотрели друг на друга и рассмеялись.
– А мы тебя и не боимся, это тебе, паренек, положено нас бояться, – добродушно сказал тот, что ответил на приветствие. – А место здесь не куплено, если хочешь – садись, грейся.
Я поблагодарила. Бродяги потеснились, и я опустилась на сено возле самого огня. Над костерком висел котелок, в котором что-то булькало и от которого аппетитно пахло рыбой. От света и тепла, на душе сразу стало легче и веселее.
– Замерз, малый? – наблюдая, как я грею руки, спросил разговорчивый. – Что ж ты один среди ночи бродишь?
– Да так, немного заблудился, – ответила я. – Хотел попасть на ту сторону, да не нашел переправу.
– Смотрю я, одежда на тебе благородная, – продолжил он, – в такой опасно ходить по ночам, вдруг наскочишь на лихих людей!
– Она у меня старая, ей в базарный день грош цена, а денег у меня нет, чего же мне бояться! – спокойно ответила я. – Да и постоять я за себя сумею!
Моя самоуверенность явно насмешила мужиков, они многозначительно переглянулись и вновь рассмеялись. Я сделала вид, что не придала их веселью никакого значения и продолжала спокойно греться.
– А сам-то ты кто будешь? – подбросив веток в огонь, спросил словоохотливый.
– Считайте, что никто, был в учении, теперь к родителям возвращаюсь, – ответила я. – У меня батюшка сельский священник.
– Стало быть, и ты божественного звания? – улыбнулся он. – Слышь, Фрол, теперь мы с тобой под Божьей защитой!
– Нет, я сам по себе, а учился не на попа, а на лекаря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95