мы с Воронцовым заняли соседние апартаменты, «лакеи» поместились в одной комнате, а кучер Петр предпочел остаться в конюшне при лошадях. Оказались мы в Москве утром, ехать дальше намеревались только на следующий день и в оставшееся время решили просто погулять по городу. Наши люди остались отдыхать, а мы с Мишей наняли экипаж и поехали смотреть местные достопримечательности.
После Петербурга, который, все-таки, я кое-как успела посмотреть, Москва показалась мне провинциальным городом, разбросанным и непонятным. В ней рядом с дворцами соседствовали убогие избушки, красивейшие величественные соборы с деревянными, почти сельскими, церквушками. Воронцов, который все детство провел в Лондоне, потом жил в Петербурге, сам был здесь впервые и не менее меня всему удивлялся.
Мы вместе с ним поражались Москве, ее русскому размаху, и русской бестолковщине. Иные кварталы оказывались выгоревшими дотла, чернели пепелищами и печными трубами. Но тут же на пепелищах строились новые, подобные сгоревшим, бревенчатые избы. Казалось, ничего не может нас научить избегать одних и тех же ошибок. С фанатичным упорством мы наступаем на одни и те же грабли, каждый раз возмущаясь тому, что положили их на самое проходное место.
На наших глазах у тяжело груженной щебнем подводы сломалась ось в дорожной яме. Возчик начал лупить кнутом ни в чем не повинную лошадь. Поднялся крик, сбежались любопытные и принялись помогать ему советами, но никто не догадался просто подтолкнуть подводу, не говоря уже о том, чтобы закидать яму просыпавшейся щебенкой.
– Нет, это не Англия, – грустно сказал, наблюдая картины городского быта, будущий «полу-милорд».
Я в Англии не бывала, но Москва мне, как и ему, тоже не понравилась. Горд казался безалаберным и суетливым. Вскоре обозревать окрестности нам надоело, к тому же мы проголодались, и попросили извозчика отвести нас в хорошую ресторацию. Ванька прикрикнул на свою лошаденку и повез нас в сторону Кремля.
– И как они только тут живут, – говорила я, наблюдая, как толпы людей снуют по улицам без всякого видимого повода. – Просто какой-то человеческий муравейник!
– Эх, барин, – вместо Миши откликнулся извозчик, – не то слово! У мураша хоть какой-то смысл в жизни есть, а наш человек живет просто абы как.
К чему он это сказал, я не поняла. Между тем, отвлекшись от дороги, извозчик продолжил интересный разговор.
– Вот ты, барин, говоришь, – насмешливо сказал он, хотя я ничего не говорила, – что нынче овсы хороши! А правды на Руси как не было, так и нет!
Увы, на этом наш поучительный разговор прервался, Ванька, отвлекшись от дороги, въехал в стоящую на обочине подводу. Тотчас поднялся крик и гвалт. Подводчик ругал бестолкового извозчика, а тот ему соответственно отвечал, обвиняя во все смертных грехах. Мы не стали ждать окончания драматической истории, расплатились, и дальше пошли пешком.
Я знала из памяти мужа, что почти вся Москва сгорит в пожарах двенадцатого года.
Думала о том, что я едва ли не единственный человек, знающий об этом, и с большим интересом и сочувствием осматривала то, что скоро безвозвратно исчезнет с лица земли.
– Может быть, пообедаем здесь? – спросил Миша, останавливаясь напротив входа в шикарную ресторацию.
– Лучше найдем что-нибудь поскромнее, – попросила я, – мне почему-то здесь не нравится.
Воронцов пожал плечами, и мы пошли дальше. Выбрала я другой ресторан с солидным, но не кричащим о роскоши входом. Нас встретил вежливый половой и усадил за отдельный столик возле окна. Посетителей в зале было немного, всего человек пять, и я сразу обратила внимание на господина маленького роста, одиноко сидящего за большим, заставленным явствами, столом. Объем заказа так не вязался с габаритами посетителя, что мне стало смешно.
– Посмотри вон на того человека, – сказала я Мише, – неужели он все это съест!
Воронцов оглянулся, маленький человек заметил, что мы обратили на него внимание, поклонился и подозвал полового. Тот его выслушал и направился к нам.
– Господин вон с того столика, – он оглянулся и посмотрел на маленького человека, – передает привет госпоже Крыловой и спрашивает, не соблаговолите ли вы составить ему компанию.
– Крыловой? – переспросил Миша, многозначительно на меня посмотрел и предложил. – Пожалуй, нам следует с ним познакомиться.
Мы встали и подошли к таинственному незнакомцу, знающему мою фамилию. Только приблизившись, я узнала своего рыжего спасителя. Он опять поменял внешность, неизменным остался только цвет волос и разбойничьи глаза.
– Вы изволили передать нам приглашение, – начал говорить Воронцов тоном будущего фельдмаршала, но я его перебила.
– Здравствуйте, Евстигней! – сказала я так, будто ожидала его здесь встретить. – Познакомьтесь, это граф Воронцов.
– Евстигней Михайлович – подсказал он, вскочил и низко поклонился графу. – Очень приятно познакомиться! А я вас прекрасно знаю, Михаил Семенович! – засуетился проныра, обегая вокруг стола, чтобы пожать Мише руку. – Извольте садиться, а то я вас уже заждался!
Я, достаточно зная Евстигнея, не повела бровью, а вот Миша растерялся, смутился и даже покраснел.
– Разве мы знакомы? – удивленно, спросил он.
– Лично нет, но Алевтина Сергеевна мне много о вас рассказывала, – затарахтел маленький мерзавец. – Она характеризовала вас с самой лучшей стороны!
– Право, я даже не знаю, – промямлил Миша, – не думал, что Алевтина Сергеевна говорила с вами обо мне…
– Да не слушайте вы его, он все врет! – прервала я глупое выяснение, кто есть кто. – Садитесь Миша, Евстигней большой шутник, он очень любопытен до женской красоты, но человек хороший.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95