Водка у него была отменная, и присутствующие отдали ей должное. Я после недавнего ужина был не голоден и не очень налегал на яства и напитки. Меня больше интересовало, что представляет собой провинциальное русское общество и его представители.
Коли мне придется вместе с ними какое-то время жить, стоило разобраться в ситуации.
О временах правлении Павла I и этой эпохе я знал очень мало. Для меня это время было темно и неинтересно.
Я схематично помнил историю восхождения императора на престол после смерти его матушки Екатерины II, не отдавшей законную власть сыну после его совершеннолетия. Его нервное правление, над которым посмеивались в русской литературе. Известный рассказ Юрия Тынянова «Поручик Киже» об идиотизме бюрократического военного государства. Крылатую фразу, появившуюся после объявления о причинах его смерти: «Умер от апоплексического удара табакеркой по голове». И почти ничего не знал о самом правлении.
В истории СССР утверждалось, что Павел Петрович ввел в армии прусские порядки, ужесточил и без того палочную дисциплину, перессорился почти со всей знатью и, при молчаливом согласии сына Александра, был убит гвардейскими офицерами.
Последнее время, в начале нового тысячелетия, кое-кто стал считать, что Павла неправильно оценили, что он был чуть ли не великим реформатором, пострадавшим за свою прогрессивную позицию.
Возможно, в этом есть и доля правды, хотя не только у нас, но и везде в мире мнения и оценки событий и исторических деятелей рассматриваются с точки зрения политических конъюнктур. Потому-то так часто и меняет мнения и героев эта ветреная наука. Теперь, «на месте», я пытался в этом разобраться. Без большой надежды на успех. Понять, что на самом деле происходит в стране, оставаясь объективным, практически невозможно.
Оставалось единственное: составить если не представление, то хотя бы впечатление. И, как нельзя кстати, подвернулся этот полуофициальный ужин у главы местной администрации.
Ужин, между тем, набирал обороты. Киселев, временно отступив от моей рекомендации не пить, чему не позволял верить запах, его сопровождавший, подливал себе и гостям, и атмосфера за столом делалась дружеской и непринужденной.
Постепенно мои сотрапезники, вначале говорившие исключительно о местных делах, начали пьянеть и, как всегда во все времена в России, перешли к разговорам о большой политике. Я думаю, было бы великим научным подвигом подсчитать, сколько людей пострадало в нашей стране в ее многовековой истории за свой длинный язык.
По мере продвижения в страну Бахуса разговоры делались все откровеннее, а суждения радикальнее. Архиерей пытался урезонить «якобинцев», но нам, как известно, по пьянке и море по колено. Я, между тем, вострил уши, вживаясь в эпоху.
По застольным разговорам получалось, что император, как известно, ненавидящий свою мать, окончательно развалил систему управления, сложившуюся в ее правление. Начатые и незаконченные ею реформы и так ввергли страну в сложное положение, а теперь это усугубилось еще и «перестройкой».
Применяя нашу терминологию, начались структурные реформы, в результате которых образовалось несколько ветвей власти, как обычно, тянущие одеяло в сторону интересов своих ведомств, и, в результате, раздирающие страну. По замыслу Павла, во главе исполнительной власти оказались военные, у которых не было ни опыта, ни рычагов управления гражданским обществом.
Чиновничество, имеющее такой опыт, власти было лишено, но в управлении осталось явочным порядком. Отменив матушкины законы, новый император вернулся к устаревшим петровским, которые уже забылись и не работали. Поэтому в стране при видимости жесткой структуры управления каждый делал то, что ему взбредет в голову, по своему разумению и исключительно для своего блага.
Император, как всякий романтик, не оценил сложность поставленных задач и не мог понять, почему при очевидной правильности его указов нет никакой положительной динамики. Все или извращалось до очевидной глупости, или шло на пользу кучке взяточников и воров.
Павел не щадил себя, пытался вникнуть во все мелочи, лично проверял, когда открываются канцелярии, как исполняются законы, и ничего не мог изменить.
Кроме того, началась чехарда с деньгами. Екатерина додумалась выпускать, кроме металлических, бумажные деньги – ассигнации. Образовалось две валюты: роль доллара исполняло серебро, деревянных рублей – ассигнации.
Для властей поначалу настал золотой век: когда императрице или правительству требовались средства, деньги просто печатали в нужном количестве. Постепенно доверие к бумажкам падало, и к концу правления Екатерины Великой рубль стоил около 63,5 копейки серебром.
Павел взялся переодевать армию и вскоре, измучившись от безденежья, пошел по проторенному пути, и допечатал еще 50 миллионов рублей к 250 миллионам, выпущенным матушкой, опустив бумажный рубль еще ниже.
Присутствующие за столом не знали законов экономики и управления. Потому их разговоры касались только персоналий, должностных злоупотреблений и частных случаев. Однако составить представление о том, что происходит в стране, я смог.
Между тем застолье продолжалось. Потребляли мы не легкомысленное шампанское, ставшее дефицитным в связи с французской революцией, а отечественную водку местного производства из емкой посуды.
В конце концов, выпитое начало пересиливать съеденное. С политических тем народ незаметно перешел на выяснение отношений.
Среди присутствующих новыми людьми были только мы с архиереем и в этой фазе застолья участия не принимали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95