Крестьян отпустили, а Трегубов с двумя егерями и малой сворой собак отправился по его следу. Его резвый донец опередил медлительных егерских лошадей, и помещик в одиночку напоролся на волка.
Собаки, увлеченные погоней, были далеко, егеря не поспели на выручку, Трегубов стрелял, но дал промах, а волк умудрился зарезать его лошадь и нанести охотнику несколько ударов клыками. Охотник удачно спрыгнул с падающего коня и сумел отбиться кинжалом. Когда подоспела подмога, зверь ушел, но рваные раны, полученные Трегубовым, очень тяжелы, и есть опасность для его жизни.
Я начал расспрашивать о помещике, чье имя не раз упоминалось на застолье уездного начальника. По словам моего провожатого выходило, что это один из самых богатых помещиков в губернии. Иван Иванович удивился, что я ничего толком не знаю про такую популярную в здешних местах личность, и с удовольствием поведал мне несколько скандальную историю своего патрона.
Происходил Василий Иванович из боковой ветви древнего боярского рода, состоявшего в родстве с самыми знатными русскими фамилиями. Однако, еще в петровские времена их фамилию начали преследовать всяческие несчастья от болезней до опал, и Трегубовы потеряли значительную часть родовых земель и, говоря нашим языком, общественную значимость. Род захирел, и о нем подзабыли.
Отец нынешнего помещика Иван Васильевич Трегубов, не выслужив ни чина, ни состояния, погиб во время турецкого похода от болезни, оставив малолетнего сына почти нищим. Мальчика попечением родственников определили в кадетский корпус, после окончания которого в 1789 году он начал службу сержантом в лейб-гвардии Преображенском полку.
Интригами врагов фаворита императрицы, князя Алексея Зубова, когда августейшая любовница поссорилась со своим светлейшим аморетом, Трегубов был приставлен караульным к спальне любострастной императрицы. Государыня не обошла своим вниманием юного красавца сержанта, и на некоторое время он подменил собой на царском ложе Зубова. Князь Алексей расстроил интригу, умолил императрицу, искренне его любившую, вернуть себе ее благосклонность и отослать нового любовника.
Екатерина Алексеевна рассталась с Василием Ивановичем, по-царски наградив его за труды: чином лейб-гвардии поручика, богатым имением и высылкой из столицы в угоду ревнивому Зубову в бессрочный отпуск.
После восшествия в 1796 году на престол Павла Петровича, когда новый император одним из своих первых Высочайших Именных повелений, приказал всем отпускникам вернуться в свои полки, Трегубов вынужден был вернуться в Петербург.
Я кое-что знал об этом реформистском поступке Павла, поставившим на уши половину российского дворянства.
О своеобразной системе службы в армии не только малолетних, но и не рожденных детей при Екатерине II достаточно много рассказано в литературе и истории. Достаточно вспомнить Петрушу Гринева, героя повести Пушкина «Капитанская дочь», записанного в армию в младенчестве.
Петр I, в свое время, обязал всех дворян в обязательном порядке служить отчизне. Обходя, по нашей российской традиции, этот закон о службе всех сословий с рядового чина, дворяне записывали в полки своих недорослей для того, чтобы им шла выслуга лет и производство в чины.
Идею подхватили военные казнокрады, присваивающие себе содержание не родившихся или малолетних «отпускников». К концу правления матушки-императрицы в полках служило меньше половины их списочного состава. Большая же половина солдат и офицеров из высшего сословия сидела по домам и имениям, наслаждаясь радостями жизни.
Павел прищучил халяву и приказал всем отпускникам явиться в свои полки в самый короткий срок. Тут же пошел слух, что не вернувшихся лишат дворянства, чинов и привилегий. Ужас обуял великую, необъятную Русь. Отпускники бросились разыскивать свои подразделения. Новые драконовские порядки особенно касалось военнослужащих элитных полков, где неугомонный император мог самолично проверить соответствие полковых реестров фактическому присутствию.
В эти тревожные дни станционные смотрители на взятках наживали состояния за предоставление лошадей напуганным отпускникам. В столицу везли служить двухлетних капралов и пятилетних сержантов, числившихся в отпуске «до завершении учебы».
Трегубов вовремя вернулся в полк, сшил предписанный императором нищий мундир по прусскому образцу за двадцать два рубля ассигнациями и начал стойко сносить тяготы и лишения воинской службы.
Тягот оказалось предостаточно. Император требовал обязательного участия офицеров во всех ученьях, частенько самолично ими командуя. Гвардия, переодетая в дешевенькие суконные мундирчики, стыла на холодных петербургских ветрах зимой, без шинелей, изучая артикулы прусской армии.
К тому же большинство увеселительных заведений закрылось по приказу того же строго царя, страшась монарших гонений, лишив молодых людей заслуженных развлечений.
Василий Иванович, уже вкусивший сладкую жизнь самовластного владыки, очень тяготился служебной лямкой и вынужден был закосить от службы по болезни. Ему с трудом удалось после многомесячных мытарств добиться отставки по состоянию здоровья.
Император, не жаловавший бывших маменькиных фаворитов, отставку утвердил без повышения в чине, и Трегубов без новых чинов и наград вернулся в свое имение.
Многословный, не очень связный рассказ Иван Иванович окончил только тогда, когда наша гремящая колесница влетела в село Завидово.
Я обратил внимание на неплохие избы, крытые не соломой, а тесом, приличные ограды крестьянских домов и относительно хорошую дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95