А в этом и загвоздка. Завтра мы все узнаем и тогда будем решать. Сотрясать воздух ненужными криками нет смысла. За это мы не получим ни рубля, ясно?
– Да уж куда яснее… – Белый оскалился в усмешке. Он хотел что-то сказать, но, махнув рукой, вышел.
– Зря ты с ним так, – сказал Стаc. – Он увлекся этим делом и желает того же, что и мы, – взять золото. Поэтому…
– Взять мало, – резонно заметил Маршал. – Нужно еще уйти с ним. И вот тут и получается небольшая накладка, которая портит все. Неужели ты этого не понимаешь? И если завтра Олич, даже объяснив все, не убедит меня в том, что мы сможем уйти с золотом, придется принять предложение Белого, – мрачно закончил он. – Потому что из двух зол выбирают меньшее.
– Ты что?
Выйдя из подъезда, Белый увидел сестру. Не отвечая, она всплеснула руками, бросилась к нему, обхватила за шею и заплакала.
– Что с тобой? – Осторожно отстранившись, Белый посмотрел в ее заплаканные глаза. – Кто тронул?
– Толика ранили, – сквозь слезы проговорила Ника. – Он в больнице. Может, и убили. Нам сегодня на разнарядке рассказывали.
– Что рассказывали? – обнимая вздрагивающие плечи сестры, спросил он.
– На артель напали, – чуть слышно начала Ника. – Убили почти всех. Толик в больнице. Мне Матвеевна сказала. Говорит, он ранен.
– Ну и что ты в слезы ударилась? – Удивленный Белый попытался успокоить Нику. – Раненый – значит, не жмур. Все путем. – Он похлопал сестру по спине. – Сейчас возьмем тачку и вперед. Где он лежит?
– В больнице поселка имени Расковой.
– Покатили, – кивнул Белый.
– Я сказал все, что было! – резко проговорил Вячеслав.
– Не надо так, громко, – вздохнул сидевший перед ним молодой мужчина в штатском. – Значит, вы были у монитора. И…
– Слушай, ты! – не выдержав, закричал Вячеслав. – Мы уже сто раз одно и то же жуем. Я же все написал. Говорили про это уже…
– Орехов, – раздраженно прервал его оперативник, – не надо выказывать своих нервов. Я просто выясняю истину. Все-таки согласитесь: девять трупов и четверо раненых – много даже для Колымы. Я вас ни в чем не обвиняю, вы действовали в пределах самообороны. Но одного из нападавших, Власова, просто-напросто забили. Вы это понимаете? К тому же не хватает оружия бандитов. Экспертизой установлено, что стреляло шесть пистолетов. Найдено только пять. Карабин…
– Все, – устало буркнув Орехов. – Давай на завтра отложим. Я в больницу к Гордееву собирался. Видишь, передачу приготовил. – Он кивнул на набитую сумку. – Парень раненый. А в вагончике с тремя управился. Если бы не он…
– Орехов, – укоризненно проговорил оперативник, – не надо делать из кого-то героя. Мы разберемся, и все…
– Да иди ты к черту! – не сдержавшись, заорал Орехов. – Надо было брать их сразу. А то приехали, предупредили, и все – дальше, ребята, сами. Мы смогли управиться с ними. У нас трое убитых и раненых двое. Ты же пытаешься из нас преступников сделать. Ты сам хоть раз стрелял в человека? – зло спросил он. – Или только в камере допрашивал? И то, наверное, наручники надевал. Короче, вот что… – Он встал. – Я в больницу еду, и говорить с тобой мне не о чем, понял? Не пытайся остановить меня, – предупредил он поднявшегося оперативника.
– Да что ты из себя строишь? – пренебрежительно усмехнулся тот. – Я тебя… – Что ты до мужика докопался? – недружелюбно спросил его стоявший у двери участковый. – Он тебе сказал все, как было. Ты всего-навсего дознаватель. А строишь из себя комиссара Мегрэ. Иди, Славик. – Он махнул рукой. – Привет мужикам передавай.
– Что вы себе позволяете, капитан? – рассердился оперативник. – Я послан сюда…
– Замолкни, – грубовато прервал его участковый, – а то я тебя тоже пошлю. И гораздо дальше, чем думаешь.
– Я доложу о вашем поведении, – выходя, угрожающе пообещал оперативник.
– Будут у тебя неприятности, – засмеялся Орехов.
– Да ну, – отмахнулся участковый. – Он зеленый еще. Вот и строит из себя начальника. Но пистолет действительно пропал. – Капитан покачал головой. – Впрочем, может, и найдут где. Там сейчас все осматривают. Но ты вроде в больницу собирался, – напомнил он Вячеславу. – Иди. Привет от меня мужикам.
– Да все нормально, – попытался успокоить плачущую Нику Анатолий. – Пуля правый бок задела, вскользь. Кожу надорвала, ничего страшного. Я хоть сейчас могу…
– Я же говорил, – усмехнулся Белый, – все путем. А она кипиш устроила. Мол, Толька концы отдает. Хотели на тачке катить. Но тут ее начальница сказала, что на прииск вертолет летит. Вот мы и здесь. Дело прошлое, – признался Белый, – меня в самолетах и то подташнивает. А на этих погремушках, – вспомнив свой полет на вертолете, поморщился, – вообще хана. И все время кажется: сейчас винт, на хрен, отвалится и поминай, как звали. В гробу я эти вертушки видел.
– Ой, – опомнилась Ника, – нам пора. Через пятнадцать минут вертолет назад летит. А мне сегодня в ночь заступать. Людмила Матвеевна поэтому и договорилась с вертолетчиками, чтобы взяли.
– Во влип, – огорчился Белый, – снова на этой хреновине лететь. Ну, покедова, Толян, – обреченно вздохнул он. – Ежели что, не поминай лихом.
– Я приеду, – сказал Анатолий. – Выпишут, получу деньги и приеду. Где-нибудь там найду какую-нибудь работу. Мы с мужиками, которые остались, – опустил он голову, – так решили. Разделим деньги, которые есть, на семерых. Отошлем их семьям Глеба Борисовича и Ивана. Долю Приходько переведем в детский дом. – Ответив на поцелуй прильнувшей к нему Ники, провожая ее и Белого взглядом, добавил: – Может, и остаться можно. Вячеслав предлагает. Но я не смогу больше.
– Не хрена тебе здесь делать, – остановившись, повернулся к нему Белый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131