– Здравствуйте, – поздоровалась женщина.
– Добрый день. Чем порадуете, доктор? – улыбнувшись, спросил он.
– Я принесла вам записку. – Она достала из кармана листок бумаги. Взяв его, Василий прочитал: «Я в девятнадцатой. Можешь – приди. Ты был прав. Но ее они не застали. Леха». Василий взволнованно спросил:
– Что с ним?
– Огнестрельное ранение. Пуля вошла в левый бок, между четвертым и…
– Он будет жить? – перебил ее Себостьянов.
– Обязательно, – улыбаясь, кивнула она. – А вот насчет вас, – женщина засмеялась, – не уверена. У Гриднева в палате жена, и настроена она против вас весьма решительно. Так что опасайтесь.
– Тамара, – Василий улыбнулся, – она может. Но охранять раненого от посягательства чужих жен, по-моему, ваша святая обязанность.
– Наша обязанность, – окончательно развеселилась женщина, – вылечить вас. И нам в случае с вами это удается.
– Нормально получается, – сказал Себостьянов, – пулю вытащили, а умирать мне придется от завернутого в полотенце утюга.
– Все нормально. – Алексей погладил по волосам уткнувшуюся в ладони плачущую жену. – Просто я не среагировал на…
– Ты перестанешь говорить со мной воинскими терминами? – рассердилась она. Подняв мокрое лицо, вздохнула:
– Я когда узнала, что ты ранен, думала, не выживу, так плохо стало. А твоего дружка, – угрожающе добавила она, – когда он выйдет, я встречу!.. – многозначительно пообещала Тамара.
– Томка, – улыбнулся Гриднев, – тебя за Ваську в тюрьму посадят. Я тебе что, передачи должен носить? Меня из органов вышибут. Жена-террористка.
– Ты? – увидев вошедшую в кабинет Светлану, удивленно проговорил молодой плотный мужчина в белом халате.
– Слава Богу, узнал, – насмешливо улыбнулась она. – Что случилось?
– Ничего существенного. – Он пожал плечами.
– Не лги мне, Григорий. Я видела Раису, и она мне все рассказала. Как ты мог допустить такое?
– А тебе Райка не сказала, – закричал он, – из-за чего все началось?
Почему она положила к нам в клинику изнасилованную бабенку? Не сказала, – увидев удивленное лицо Светланы, усмехнулся он. – И конечно, не оповестила, что двое наших парней задержаны. Ни много ни мало, а за попытку убийства милиционера. Вернее, омоновца. Перед этим троих взяли в перестрелке. Там есть убитый милиционер и раненый следователь.
– Подожди, – остановила его Светлана, – давай все по порядку.
«Семерка», сбавляя ход, остановилась почти на краю небольшого оврага.
– Господи, – крестясь, шептала мать Резковой, – спаси и помилуй! Отче наш, иже еси на небеси…
Сидевшая рядом с ней побледневшая Лена облегченно вздохнула. Валя, уткнувшись головой в колени потерявшего сознание Георгия, левой рукой держала тормозную педаль. Рукоятка ручного тормоза тоже была поднята. Осторожно отпуская педаль, Валентина приподняла голову.
– Не катимся? – сипло спросила она.
– Нет, – ответила Лена.
Георгий, удерживаемый пристегнутыми ремнями безопасности, откинувшись на спинку сиденья, был неподвижен. Валя вышла из машины и выпустила мать.
– Господи! – продолжала причитать старая женщина. – Как же это…
– Все нормально, мама, – успокоила ее дочь. – Сейчас очнется – дальше поедем.
– Нет, – отступив от машины, энергично замотала головой мать. – Я лучше пешком пойду. Тут уж рядом. Я, бывало, в молодости выйду…
– Мама, – виновато проговорила Валя, – извини. Вон машина едет. – Она махнула приближающемуся «рафику». – Я остановлю. Может, довезет тебя.
– Как же я тебя одну оставлю? – замахала руками мать. – И не думай!
«Рафик» остановился.
– Что случилось? – высунулся в окно пожилой водитель.
– Вы не возьмете нас на буксир? – неожиданно для своих спутников спросила Валентина.
– Валька, – всплеснула руками мать, – да ты что… – Что случилось-то?
– Водитель вышел из машины. – Бензин, что ли, кончился?
– Водитель заболел, – глухо проговорил Георгий.
– Вон оно что, – кивнул шофер «рафика». – Так это дело поправимое. Вам куда ехать-то? Если недалече, то мой сын довезет. У него такая же, – кивнул он на «семерку».
– Да, – покачала головой Светлана. – Значит, думаешь…
– Да что тут думать! – взорвался Григорий. – Я уже жду милицию.
– Интересно, – сердито посмотрела ему в глаза Светлана, – говоришь о милиции, а сам все оставил на месте. Или думаешь, что сумеешь удрать?
– Знаешь что, милая, – недовольно ответил он, – тебе легко рассуждать.
А когда вот-вот почувствуешь на руках наручники, не знаешь что делать. Вот ты сказала – удрать. Это, конечно, можно. Но как жить дальше? Быть в постоянном страхе, что могут арестовать. Ходить с оглядкой. Да в конце концов оставить здесь все, что нажил! Ведь все это, – он развел руки в стороны, – я создал сам.
На свой страх и риск. Я! – Он стукнул себя по груди. – И вот сейчас…
– Пикин, – недовольно проговорила Светлана, – сейчас надо искать пути, чтобы как-то избежать этого.
– Только если пустить себе пулю в лоб.
– Ну почему же? – усмехнулась она. – Хочешь выжить – убей. Не помню, чьи это слова. Но они сейчас подсказывают решение. Нужно отыскать медсестру, охранника и убить их. Резкова, – она пренебрежительно махнула рукой, – нас не должна волновать. В конце концов, если к ней и есть претензии, то только у Либертович.
– Но ведь все началось из-за Резковой.
– И что? Ведь не ты ее насиловал Сейчас опасными свидетелями являются медсестра и охранник. Потому что они наверняка все знают. На их месте я бы уже давно пошла в милицию. Но они, судя по всему, этого не сделали. Значит, ты можешь успеть. Тем более, как ты сказал, охранник ранен. Вероятно, он вместе с женщинами где-то прячется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173