— Некогда я был близко знаком с господином Тэрадзимой. Приехав на Кюсю, я счел своим долгом посетить могилу покойного. Вам не трудно проводить меня туда?
— Пожалуйста. — Настоятель приказал послушнику принести ведерко с водой.
— Значит, вы были с ним знакомы? — обратился настоятель к следовавшему за ним мужчине. — Давненько никто из друзей не посещал его могилу. Покойный будет доволен.
Они подошли к невысокой ограде из бамбука и через сплетенную из прутьев калитку вступили на территорию обширного храмового кладбища. Настоятель шел впереди по тропинке, проложенной между могил. Вдалеке виднелось море, на которое ложились длинные полосы света, когда солнце выходило из-за туч.
— Здесь, — сказал настоятель, оборачиваясь к шедшему за ним мужчине.
За невысокой каменной оградой виднелся большой дикий камень, на котором была высечена надпись: «Здесь покоится благородный и благочестивый мирянин, коему посмертно присвоено имя Тэйкоин».
Мужчина поднялся к надгробию по небольшой каменной лестнице и поставил в вазу цветы. Когда настоятель опустил рядом с ним ведерко с водой, мужчина склонился над могилой, зажег свечи и поминальные курительные палочки и начал молиться.
Молитва была долгой. Он вытащил черные четки, которые, по-видимому, взял с собой для этого случая, и стал их медленно перебирать.
Настоятель склонился рядом с ним и прочитал поминальную молитву. Мужчина оставался на коленях, склонив голову и закрыв глаза, и после того, как настоятель завершил молитву. На его узкие плечи упал луч вышедшего из-за тучи солнца. Наконец он поднялся, зачерпнул из ведерка воды и, окропив ею могильное надгробие, снова прошептал короткие слова молитвы.
Поминальная церемония длилась долго. Так истово можно молиться лишь о родителях, думал настоятель, Удивленно разглядывая незнакомца.
Мужчина поглядел на море, потом снова перевел взгляд на могилу, словно хотел удостовериться, сколь гармонично она сочетается с окружающей природой.
— Хорошие вид, — тихо произнес мужчина, и его худое лицо просветлело. — Господин Тэрадзима, должно быть, счастлив, что покоится в таком месте.
Он продолжал глядеть в морскую даль, где, словно нарисованный, виднелся остров.
— И правда, — подхватил настоятель, — ведь это его родина. Поистине, человек должен покоиться там, где родился.
— Мне известно, что Тэрадзима родился в этих местах, но где точно — не знаю. Может быть, в самом городе?
— Нет, невдалеке от него, но семья, покойного перебралась теперь в город и занимается торговлей.
— Значит, его семья здесь?
— Да, они из помещиков. После войны, во время земельной реформы, у них отобрали половину угодий. Тогда они продали остальное, переселились в город и открыли торговлю галантереей. В день поминовения они обязательно приходят сюда.
— Жена покойного здорова?
— Да, в полном здравии.
— Ей, должно быть, уже за шестьдесят?
— Пожалуй, побольше, все семьдесят.
— Неужели? — удивленно воскликнул мужчина и снова стал глядеть на море. — А как поживает остальное его семейство?
— Все здоровы. Сын женился на хорошей девушке — порадовал старую мать.
Услышав это, мужчина тихонько вздохнул.
— Очень хорошо. Теперь я спокоен, — пробормотал он.
— По-видимому, вы были близким другом покойного? — спросил настоятель, внимательно разглядывая незнакомца.
— Я многим ему обязан.
— Хотите, я приглашу сюда его семью?
— Благодарю вас, не надо. На обратном пути я к ним загляну.
— Тогда я вам скажу, как лучше их найти; отсюда доедете до главной улицы, а там повернете в направлении Хакаты и сразу по левую сторону увидите вывеску: «Магазин Тэрадзимы». Это и есть их галантерейная лавка.
— Благодарю вас.
— Господин Тэрадзима дослужился до посланника, и очень жаль, что он умер так рано, ведь его ожидала блестящая карьера. Я слышал, будто он умер сразу по окончании войны. Должно быть, не перенес поражения Японии.
— Может быть, может быть, — пробормотал мужчина.
— Жаль, говорят, он был очень способный дипломат. Навряд ли тут появится еще когда-нибудь такой выдающийся человек.
Мужчина согласно кивнул головой.
Они покинули кладбище и направились к храму. Под ногами шуршали сухие листья.
— Первое время сюда приезжали из министерства иностранных дел, потом перестали. За последние годы вы — единственный, кто приехал издалека поклониться его праху.
— Вот как?
Мужчина старался идти в ногу с медленно шагавшим настоятелем.
— Прошу вас сюда, — сказал настоятель, когда они миновали калитку. — Позвольте предложить вам чашечку чая.
— Благодарю вас, я очень спешу. Разрешите проститься с вами здесь.
Мужчина вытащил из кармана небольшой сверток.
— Возьмите эти деньги и помолитесь за упокой его души.
— Что вы, что вы! — воскликнул настоятель, выставив ладони, вперед, словно отказываясь, но все же деньги принял.
Он взглянул на сверток, где черной тушью было выведено: «Коити Танака».
— Ваша фамилия Танака? — спросил он, поднимая глаза на мужчину.
— Да.
— Постараюсь незамедлительно сообщить семье усопшего о вашем подношении.
— Прошу вас не делать этого. Моя фамилия им неизвестна. Я ведь был знаком только с господином Тэрадзимой.
Настоятель снова взглянул на иероглифы, написанные на свертке.
— Удивительно красивый почерк, — сказал он, поднимая глаза. — Если не ошибаюсь, это стиль школы Ми Фея.
— Благодарю, но не смею принять такую похвалу.
— Видите ли, я и сам одно время увлекался каллиграфией и кое-что в этом смыслю. Так что уж вы мне поверьте — почерк прекрасный. Сейчас так почти никто не пишет.
Настоятель проводил мужчину до самой лестницы и не уходил, пока далеко внизу не тронулась с места машина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87