2 февраля 1799 года. Дезе достиг Асуана, острова цветов «Элефантина» и легендарного острова Филэ, где могила Осириса, место паломничества.
Прекрасна Элефантина, стоящая против нильского водопада. Отсюда Денон и солдаты Дезе видели ущелье, в котором ревела скованная им река. Вырвавшись из ущелья, воды ударялись об остров, разделяясь на два рукава.
Остров Филэ полон памятников. Там никогда не было городов, его почва не обрабатывалась. Древняя стена ограждает это пространство, образующее треугольник, двумя сторонами которого является Нил.
Как далеко они зашли! Неужели друг Бонапарта потеряется в чужой земле, запутается среди нильских рукавов и протоков, попадет в ловушку и сгинет, как брат святого короля?
Где прячется Мурад-бей? Откуда ждать нового удара?
Вперед! Генерал Бельяр захватил 150 судов – остаток флотилии мамелюков. Местные жители воспользовались моментом, ограбили суда и скрылись на острове Филэ, считая его неприступным.
Но не для тех, кто брал итальянские крепости и Мальту! Солдаты Бельяра высадились на острове и нашли награбленное имущество. Потрясенные, стояли они у развалин памятников.
Арабы называли Филэ «Анас-эль-Вогуд», то есть «блаженство (царя) Вогуда». Храмы, пилоны и колоннады острова, имеющие вид сказочного замка, отражались в спокойных и тихих нильских водах.
Между тем, деморализованный Мурад-бей укрылся в Большом оазисе, Эльфи-бей – в Малом; множество мамелюков рассеялось, переодевшись в крестьян. Но Хасан-бей и шерифы продолжали вылазки и неожиданно атаковали французскую флотилию в Баруле. Здесь Восточная армия потерпела ощутимое поражение, самое крупное за всю египетскую кампанию. Погибли 500 человек, в том числе 300 больных и слабосильных, находившихся на флотилии. Суда были захвачены.
Бельяр настиг торжествующих победителей, несших головы французов на пиках, у высоты Коптоса. Сражаясь в соотношении «один против шестерых» и имея лишь одну пушку, он разгромил Хасан-бея с мамелюками и аравийского вождя шерифов Хасана из Ямбо.
Напрасно последний витийствовал о том, что пробил час гибели французов. Он взлетел на воздух, защищая начиненный порохом замок.
Легендарный подвиг совершил капитан Рено. Имея двести пехотинцев против восьми сотен врагов, он, не дрогнув, выстроил каре (схема, применявшаяся в разных вариациях, – незабываемый вклад Наполеона в тактику) и сказал:
– Товарищи, солдаты Итальянской армии не считают врагов. Цельтесь хорошенько, пусть каждый убьет того, в кого целится, и я ручаюсь за успех!
Залп – и сто мамелюков подают оземь, остальные спасаются бегством. Через пару часов Рено вступает в Асуан, захватив вражеские обозы.
Настал час гибели старого Хасана: штыковая рана оказалась смертельной. Капитан Рено потерял четыре человека убитыми и пятнадцать ранеными.
«Это самый блестящий бой во всей египетской войне», – оценивал Наполеон.
Дезе покорил Верхний Египет. Гуманный и суровый, одинаково умелый на поле брани и в управлении территориями, он заслужил прозвище «справедливый султан».
Чтобы выразить другу и помощнику свое удовлетворение, Бонапарт послал ему сначала саблю, а затем кинжал, украшенный бриллиантами, который носил Мехмед-паша, взятый в плен в Абукирском сражении, о котором речь впереди.
На одной стороне клинка было написано: «Наполеон – Дезе, победителю Верхнего Египта», на другой: «Фивы о ста вратах, Сезострис Великий».

Миссия рисовальщика Денона

Барон Доминик Виван Денон, уроженец Франш-Конте, в юности получил образование юриста и обучался искусствам.
Он был художником и гравером, а, лучше сказать, талантливейшим дилетантом, которому одинаково удавались и рисунки (он написал знаменитый «Завтрак в Ферне», изобразив Вольтера, а «Молитва пастухов», созданная в подражание Рембрандту, помогла ему в 1787 году стать академиком), и любовные истории (однажды он заключил пари и за двадцать четыре часа написал «Рассвет завтрашнего дня»: по оценке Бальзака – «великолепное руководство для мужей, а для людей холостых – бесценная картина нравов последнего столетия»), и гравюры, полные фаллических фантазий, и театральные пьесы.
Мелкопоместный дворянин, хранитель коллекции древностей Людовика Пятнадцатого и любимец госпожи де Помпадур, остроумный, ироничный и даже саркастичный, он стал секретарем посольства Франции в Петербурге, где пробыл два года и пользовался благосклонностью Екатерины Великой.
Дипломат Денон успел послужить Бурбонам и в Швеции, и в Швейцарии, и в Неаполе. События 1789 года застали его в Тоскане, но уже как пенсионера и частное лицо.
В годы революции барон спасся от гильотины лишь благодаря покровительству своего нового друга – художника Жака Луи Давида, близкого к революционным властям. Практичный ум и дипломатические навыки помогли ему завоевать расположение Максимилиана Робеспьера и добиться редких в годы террора привилегий: он был вычеркнут из эмигрантского списка, и даже получил назад свои конфискованные имения.
Бонапарту его рекомендовала Жозефина, супруга генерала, дружившая с людьми старого режима и много им помогавшая. В Комиссию по наукам и искусствам он был включен, как рисовальщик.
Барон ничего не понимал в иероглифах, но, внимательный к деталям, зарисовывал их на всякий случай в большом количестве, верно схватывая отличия «углубленных», «выпуклых» и «en creux» (вогнутых). Он сделал правильный вывод о том, что разные виды знаков относятся к разным эпохам.
Художник изобразил ступенчатую пирамиду Саккара и руины строений Нового царства в Дендере. Забывая о возрасте (барону шел 52-й год) и тяжелых условиях труда, он облазил развалины Стовратных Фив и запечатлел все, что только успел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71