Глава вторая
Давно хотелось в США. Мечта идиота: номер в гостинице, пицца и полдюжины пива, пол усеян пакетами покупок. Лежишь себе на гигантской койке и скользишь по бесчисленным каналам ТВ.
Народ всюду вежливый, цены детские, на каждом углу ресторан, каждое третье здание — церковь, в них по воскресеньям собирается весь город, если это, конечно, не Нью-Йорк.
Когда-то я преподавал в Штатах. И, наверное, лишь там был счастлив. Тогда у меня была любимая и любящая жена, новорожденная дочь, друзья, надежды, глубокая вера в собственные силы. За прошедшие годы многое изменилось. И сам я стал килограммов на сорок взрослее.
Утро началось с обычной суеты. Побросать вещички в чемодан, упаковать ноутбук, проверить паспорт, билеты, деньги, кредитные карты, присесть на дорожку. Закрыть глаза, глубокий вдох, выдох. На несколько дней одна суета сменит другую — прекрасный отдых.
Тяжело прошла ночь, а чудной поп не уходит из памяти. Как он сказал: «Сами скоро увидите»? Странно, что он имел в виду? Неужели пора готовиться к встрече с Создателем? Нет, не то чтобы я против, точнее, вряд ли это зависит от меня, но не хотелось бы огорчать как членов семьи, так и многих предсказывавших судьбу. Мне ведь до напророченного рубежа «восемьдесят» лет сорок...
Подойду к окну, закрою глаза, три раза через правое плечо, во имя Иисуса Христа перекреститься.
Неведомая сила, лететь мне или нет? Сильно качнуло к окну. Лететь.
Конечно, все это суеверия, но в моем случае всегда работает. Этому ритуалу меня научила экстрасенс из Крылатского в 1995-м. И с тех пор не принимаю ответственных решений, не посоветовавшись с высшими силами. А уж силы то добра или зла, неведомо.
Мне не часто гадают по руке, по картам и составляют гороскопы. И каждый раз этот занятный люд как-то странно смотрит и словно чего-то недоговаривает или не может понять. Сходятся на мистическом предназначении и прочем модном в смутные времена бреде. Впрочем, я и правда всегда предчувствую неприятности. Как говорит мудрая мама: «Господь, пугай, но не наказывай». Действительно, надо научиться слышать звоночки судьбы и понимать, что они предшествуют несчастьям.
Что так на душе тревожно... Устал? Ладно, полет долгий, времени хватит — разберусь с чувствами и мыслями.
Пора выезжать. Куплю на полет какую-нибудь книжечку и очнусь уже в Штатах — красота.
Почему все оказывается не так, как планируешь? В ларьках, кроме макулатуры, ничего нет. Глаз остановить не на чем. Обидно. Ладно, давайте газету.
Ну вот, сразу на развороте — Русская православная церковь осуждает идею клонирования Христа, с которой выступили религиозные учреждения США. Понимаю, почему бы и не осудить... Чай, не торговля акцизными товарами и не банковская деятельность ряда церковных деятелей — можно и осудить.
Не люблю я их. Нет у меня им веры — лоснящиеся сытые попы разъезжают на дорогих иномарках и курят дорогие сигареты. Как такому можно верить! Ни любви, ни скромности. Да и единобожия никакого, икон море, каждому святому своя молитва, по своему поводу: денег надо — направо, чтобы девчонки любили — наверное, налево...
Бред... Ведь сказано в Евангелии, как молиться и кому... А, что о них... Горбатого могила исправит — люди занимаются бизнесом, каково общество, таковы и они.
Совсем не могу назвать себя набожным. Но государственный атеизм моей молодости был уж настолько невежественным и косноязычным, а тревога Мастера и Маргариты столь волнующей, что хотелось верить в Бога — и возалкал он пищи духовной!
Набор интеллигентного еврейского юноши — Евангелие, избранные места из Ветхого Завета, первые страниц двадцать, Екклесиаст, Песнь Песней, Притчи, — и можно производить впечатление на девочек и хмуро витийствовать.
Увлекся. Так можно прозевать рейс, а еще есть маленькое дельце к начальнику смены.
Весь мир не любит полных людей. Это заговор тощих. Здоровый образ жизни, диеты, тайские таблетки для похудания и прочую чепуху придумали мудрецы из авиационных компаний. Допускаю мысль, что не только они. Однако их выгода очевидна — в салон вмещается больше кресел. А уж факт, что красавцу за центнер в эту скорлупку никак не забраться, их не смущает. Дескать, сам виноват, зачем расцвел! Но у меня есть секретный план — подпорчу им экономику...
— Здравствуйте, ваши высокие благородия! Помогите бедному журналисту...
— О, как складно излагаешь!
На лице рыхлого гражданина лет тридцати пяти появилась улыбка. Его напарник, уткнувшись носом в рацию, произносил несвязанные слова, кем-то далеким принимавшиеся за команды.
— Сто двадцать пятый борт двоих в эконом на подсадку... — Подняв на меня глаза и глядя в коронку третьего коренного зуба через мои сомкнутые губы, он обреченно произнес: — Излагай.
— Лечу в страну победившего капитализма, что радует их, но эконом-классом, что огорчает меня. предлагаю пересмотреть итоги приватизации прямо здесь и сейчас путем обмена портрета мертвого президента на повышение класса.
— Президентов было много, — философски заметил непропеченный аэрофлотовец, — не все нас радуют.
Франклин порадовал. Спасибо вам, товарищ чужой президент, за все и за особую похожесть на Михайлу Ломоносова, чем и объясняется столь глубокая любовь к вашим изображениям на нашей Родине, и от меня лично — за возможность чуть-чуть побаловать себя за счет хозяев «Аэрофлота».
Таможня — зеленый коридор.
— Валюта есть?
— Есть. Но меньше, чем хотелось.
— Проходи.
Регистрация, паспортный контроль, пустое томление зоны отчуждения, гейт-контроль, посадка, место.
Здрасьте-здрасьте — как, и вы? — да вот так, ненадолго, по делам практически — ах-ха-ха, ох-хо-хо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10