Через узкую щель Д. Макнелли повторила на этот раз более выразительно: — “Говорят тебе, я с неграми не путаюсь!” — Браун не знал — смеяться ему или возмутиться. Перед ним стояла опустившаяся проститутка, скорее всего, готовая лечь с кем угодно за бутылку дешевого вина, но она, видите ли, не обслуживает ниггеров! Это показалось ему забавным.— Да мне нужно-то всего ничего, — сказал он.— Нет! — встревоженно ответила Д. Макнелли. — Нет. Пошел вон!— Меня мой друг сюда послал.— Какой еще друг? — подозрительно спросила Д. Макнелли. — Я с ниггерами не путаюсь!— Лейтенант Бернс.— Солдат?— Нет, полицейский, — сказал Браун, решив покончить с этой игрой. — Я детектив, леди, откройте-ка дверь!— Ты не детектив, — неуверенно возразила она.Браун лениво сунул руку в карман и показал в щель свой значок.— Чего ж вы сразу не сказали? — бросила Д. Макнелли.— А что? Ниггеров-детективов вы обслуживаете?— Я не хотела вас обидеть, — она открыла дверь. — Заходите.Браун вошел. В квартире было всего две комнаты — кухня и спальня. На кухне лежала гора грязной посуды, кровать была не застелена, комната пропахла застоялым запахом пота, дешевой выпивки и еще более дешевых духов.— Вы из полиции нравов?— Нет.— Я этим делом больше не занимаюсь. Потому-то я сразу велела вам убираться. Вот уже шесть-семь месяцев, как я в эти игры не играю.— Ну, конечно, — сказал Браун. — Ваше имя Доротея Макнелли?— Да, верно. Вы знаете, я нарочно поставила в телефонную книгу и на почтовый ящик “Д. Макнелли”, потому что в этом городе полно разных психов, которые звонят и говорят разные гадости. Терпеть не могу всяких сальностей!— Ручаюсь, что так.— Когда я занималась проституцией, у меня была прекрасная клиентура.— Угу.— Джентльмены.— Но не ниггеры?— Вы уж не обижайтесь, а?— Нет, конечно, нет. Почему я должен обижаться на такое безобидное замечание?— Если вы собираетесь втравливать меня в неприятности только потому, что я сказала...— Леди, я не собираюсь доставлять вам никаких неприятностей.— ...потому что, если собираетесь, послушайте... я согласна, хоть сейчас. Мужик есть мужик, белый он или черный.— Или даже фиолетовый, — сказал Браун.— Ну да, хоть фиолетовый. Только не делайте мне ничего такого, и все. — Она сделала паузу. — Хотите?— Нет. Большое спасибо.— Ну, — она пожала плечами, — если вы все-таки передумаете...— То я дам вам знать. Между прочим, я пришел, чтобы поговорить о фотографии.— Да вы проходите, — сказала она, указывая на спальню. — Что толку стоять здесь в этой грязи?Они прошли в другую комнату. Доротея села на кровать и скрестила ноги. Браун встал рядом с кроватью, глядя на Доротею сверху вниз. Она позволила халату сползти чуть пониже, и след укуса на ее отвисшей груди стал особенно заметен.— Фотография, да? — переспросила Доротея.— Именно.— Слушайте, ребята, уж кто-кто, а вы умеете откапывать давние истории, — покачала головой Доротея. — Я-то думала, что вы обещали не делать мне никаких неприятностей.— Так оно и есть.— Да я позировала для этих карточек лет двадцать назад! Вы хотите сказать, что они до сих пор еще попадаются? — Она изумленно тряхнула головой. — Да-а, в те времена я действительно кое-что представляла! Мужики приезжали посмотреть на меня аж из Сан-Франциско. Приезжают в город и сразу за телефон: “Алло, Доротея, это старина Брюс. Ты готова, крошка?” В те дни я всегда была готова и знала, как сделать мужчине хорошо. Я и сейчас еще не старая карга. Хотя, как я сказала, этим уже не занимаюсь.— Когда вас в последний раз арестовали за проституцию? — спросил Браун.— Я же сказала, шесть-семь...— Да бросьте вы! Я в любой момент могу это проверить...— Ну ладно, в прошлом месяце. Но с тех пор чиста. Для такого человека, как я, такая жизнь не годится. И тут вы приходите насчет этих карточек... Господи, да за такие дела я могу влипнуть в серьезную историю, правда? — Она неожиданно улыбнулась. — Почему бы тебе не подойти ко мне поближе, приятель, и мы забудем об этих карточках, о'кей?— Карточка, о которой я говорю — не порнография.— Нет? Тогда что?— Это фотография, которая могла попасть к вам шесть лет назад.— Господи Иисусе, да кто же помнит, что было шесть лет назад.— Только что вы запросто вспомнили, что было двадцать лет назад.— Да, но это было... ну, вы знаете, девушки помнят такие вещи. Это было всего один раз, когда я делала что-то подобное... ну, позировала для этих картинок с каким-то парнем. Я позволила снять только один ролик, и все, только один, и получила за это пятьдесят долларов, это даже больше, чем мне платили... ну, сами знаете, за что. Безо всяких фотографий.— Понятно, — кивнул Браун. — Что вам известно об ограблении “Национальной ассоциации сбережений и кредитов” шесть лет назад?— Послушайте, вы что-то слишком быстро перескакиваете с одного на другое, — сказала Доротея. — Сперва проституция, потом — грязные картинки, теперь — вооруженное ограбление... Ставки все время повышаются.— Что вы знаете об этом ограблении?— Кажется, я припоминаю... я где-то читала об этом.— И что вы вспоминаете?— Слушайте... вы даете слово, что все обойдется без неприятностей?— Даю слово.— Мой племянник был одним из тех ребят, кто провернул это дело.— Как его звали?— Питер Райан. Его убили. Их всех убили во время этого дела... тоже мне, гангстеры нашлись! — с недовольной гримасой сказала она.— А фотография?— Какая фотография? Что-то я вас не пойму, мистер...— Кусочек фотографии. Судя по тому, что вы мне тут только что сказали, ваш племянник вполне мог дать ее вам. Еще до дела. Ничего такого не припоминаете?— Господи Иисусе, это ж было шесть лет назад!— Постарайтесь припомнить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42