Вернувшись на службу, отбудут ещё пять дежурств, с полуночи до восьми утра, потом снова следуют пятьдесят шесть часов отдыха. Очередные пять смен у патрульного будут с четырех пополудни до полуночи. И снова перерыв, пятьдесят шесть часов – и карусель закручивается снова.Система патрулирования не признает ни суббот, ни воскресений, ни праздников. Если не ваша очередь, то сможете спокойно насладиться Рождеством, а если ваша – извольте идти на службу. Или меняйтесь дежурством с коллегой-евреем, который хочет отпраздновать свой Рош Хашана. Это вроде того, как было в войну на авиазаводах. Единственная разница в том, что патрульному все тяжелее оформить страховку.В тот понедельник утром Берт Клинг вышел на службу в семь сорок пять, – это было первое из пяти дежурств. Закончил он обход в три сорок. Вернулся в участок, переоделся в штатское в том же коридоре, где был следственный отдел, и вышел на неяркий солнечный свет предвечерней поры.Обычно бы Клинг продолжил обход в штатском. В заднем кармане он носил маленький черный блокнот, куда записывал информацию от местных осведомителей и сведения, полученные в участке. Знал он, например, что на Элевент Норт, 3112, открылся тир с тотализатором, что подозрительный тип ездит в светло-синем “кадиллаке” 1953 года выпуска, с номером РХ 42 – 10. Знал, что вчера ночью обокрали филиал супермаркета, и даже знал, кого в этой краже подозревают. И ещё он знал, что парочка успешных дел могла бы приблизить его к званию детектива третьего класса, которым он, разумеется, хотел стать.И вот обычно он по нескольку часов в день расхаживал по округе, уже после службы и не в форме, следил, вынюхивал, всюду совал свой нос и каждый раз был поражен, как много людей не узнают его в штатском.Сегодня ночью ему предстояло совсем иное, и он не отвлекался на внеслужебную деятельность. Вместо того сел в поезд и заехал в Риверхед.Клуб “Темпа” занимал подвал четырехэтажного кирпичного дома неподалеку от Петерсон-авеню, на Клаузер-стрит. Нужно было пройти по бетонной дорожке к двухместному гаражу за домом, свернуть влево, и человек упирался в заднюю стену дома, где и был вход в клуб. Рисованная табличка была перерезана посередине длинным черным нотным знаком. Надпись была такая: КЛУБ “ТЕМПО”Клинг подергал ручку. Двери были заперты. Откуда-то изнутри доносился голос, что-то вроде мелодекламации, сопровождаемый бешеным грохотом барабанов, видимо, в записи. Он постучал кулаком. Но, продолжая стучать, уже понял, что барабанный бой заглушает все звуки снаружи. Подождал, пока не раздастся спокойная мелодия наподобие мадригала, и снова застучал.– Кто там? – раздался мальчишеский голос.– Откройте.– Кто вы?Он услышал шаги, приближавшиеся к дверям, а потом тот же голос совсем близко, сразу за дверью:– Кто там?Он не хотел представляться полицейским. Начни он задавать вопросы, компания подростков тут же заняла бы оборону.– Берт Клинг, – ответил он.– Как-как? А кто такой Берт Клинг?– Я хочу арендовать клуб, – объяснял Клинг.– Ну да?– Ну да.– Зачем?– Если откроете дверь, можем поговорить.– Эй, Томми, – закричали за дверью, – какой-то тип хочет арендовать клуб.Клинг услышал неразборчивый ответ, потом щелкнул замок и двери распахнул настежь русоволосый стройный парень лет восемнадцати.– Проходите, – пригласил он. В правой руке держал стопку пластинок, прижимая её к груди. На нем был зеленый свитер и белая рубашка, расстегнутый воротник которой торчал из свитера. – Меня зовут Хад. Это от Хадсон. Хадсон Пэтт. С двумя “т”. Проходите.Клинг вошел внутрь. Хад не спускал с него глаз.– Вы не староваты для такого дела? – спросил Хад.– Скоро на пенсию, – ответил Клинг. Осмотрелся вокруг. Тому, кто обустраивал помещение, пришлось немало потрудиться. Трубы на потолке были закрыты панелями, выкрашенными в белый цвет. Выбеленные стены до половины обшиты светлыми стругаными досками. Пластинки без конвертов, прикрепленные к стенам и потолку, производили впечатление воздушных шаров, улетевших из гирлянды торговца. Вокруг были расставлены кресла и длинный диван. На белом корпусе радиолы нарисованы черные ноты и скрипичный ключ. У широкой арки, за которой Клинг увидел соседнюю комнату, стояли музыкальные инструменты и пюпитры. В обоих комнатах кроме Хада и Клинга никого не было. Кем был ни был Томми, он словно растворился в воздухе.– Вам тут нравится? – спросил Хад и с улыбкой взглянул на Клинга.– Мило, – ответил тот.– Мы все здесь сделали сами. Все эти пластинки на стенах и потолке мы купили оптом по два цента. Смотрятся они здорово, и не скажешь, что от этого хлама один тип хотел избавиться. Одну мы хотели послушать, – и раздался только скрежет. Звучало это, как налет на Лондон.– О котором вы, несомненно, прекрасно помните, – заметил Клинг.– Что? – переспросил Хад.– Вы член этого клуба? – снова спросил Клинг.– Разумеется. Днем тут вход только для членов клуба. Собственно, могут ходить к нам и не члены, кроме пятницы и воскресенья. Тогда у нас свои вечеринки. – Он в упор взглянул на Клинга. Глаза у него были большие и синие. – Танцы и все такое. Сами знаете.– Знаю, – ответил Клинг.– А иногда подаем и пиво. Это не вредно, а человек может отдохнуть, – Хад ухмыльнулся. – Здоровый отдых – это именно то, что нужно крепкой и румяной американской молодежи, я прав?– Абсолютно.– Так говорит доктор Мортессон.– Кто?– Доктор Мортессон. Он пишет статьи в одной газете. Каждый день – здоровый отдых. – Хад не переставал ухмыляться. – Зачем вы хотите арендовать клуб?– Я член общества ветеранов войны, – сказал Клинг.– Ну и что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46