Собери всех, кого сумеешь, отправь посыльных к сюзеренам – пусть догоняют войско на марше.
– А разве вы не отправитесь с нами? – спросил сюзерен Фордан.
Он давно был дедом, возраст не позволял ему отправиться на поля сражений, а уж тем более выйти в поход зимой, но в Тире не нашлось никого, кто решился бы напомнить ему об этом.
– В городе появился вампир, – ответил Бахль. – Я не могу допустить, чтобы он удрал, мы обязаны его поймать.
Новость поразила Изака и молодых наследников, но старшим уже приходилось сталкиваться с подобными ситуациями. Их лица засветились – они знали, какая сейчас начнется игра в кошки-мышки.
Керин, как неофициальный командир гвардейцев, поднялся с места, чтобы вкратце изложить положение дел. Откашлявшись, мастер меча поправил висевшее на поясе оружие.
– Убийства происходили на протяжении нескольких лет, но без определенной закономерности и нерегулярно, – начал он. – Поэтому мы долго не обращали на них внимания. Гвардия не может как следует патрулировать весь город. – Он сделал паузу и многозначительно посмотрел на Лезарля, который не обратил никакого внимания на этот взгляд. – Нынешняя тварь отличается от той, которую мы, к сожалению, упустили раньше.
Тебран кивнул.
– Ну, что тут можно сказать? Он был в стельку пьян, – пробормотал он и поднял кружку, словно совершая тост в честь отца – человека, который промедлил тогда в таверне и позволил чудовищу сбежать.
Мастер меча улыбнулся.
– Несомненно. Но этот вампир страшно хитер, – продолжал он. – Поэтому мы до сих пор хранили молчание. Лорд Изак, вы бы справились с прежним вампиром, но, боюсь, даже ваши возрастающие магические способности не помогут вам справиться с этим. Только один повелитель Бахль способен выследить его.
Изак кивнул, благодарный Керину за то, что мастер не упомянул о его слабостях перед людьми, которых ему предстоит вести в битву.
– Я пробуду в городе столько, сколько будет необходимо, а потом присоединюсь к вам, – объявил Бахль и повернулся к Изаку. – Даже не пытайся искать чудовище, тебя ждут немалые опасности у стен Ломина, их с тебя будет довольно. А пока ты не должен покидать дворец без отряда «духов». Я не хочу, чтобы ты встрял в это дело.
Спустя два дня Бахль сидел в своих личных покоях и боролся со сном. Съев миску овсяной каши с медом, он опустился в кресло, чтобы отдохнуть и поглазеть на суету за окном. Ветер, врывающийся в открытое окно, слегка освежал правителя, но не мог прогнать его усталость. Причина усталости была не в физическом утомлении: большую часть прошлой ночи его душа парила высоко в небесах. Над Ломином разразилась гроза, и Бахль направлял ее силу против осаждавших город эльфов. Герцог вздрогнул, вспомнив пьянящую смесь удовольствия и страха, которую испытал, когда его могучая магия слилась с мощью стихии.
Для того чтобы управлять грозой, понадобились огромные усилия, а Бахль даже не знал, добился он успеха или нет: из-за большого расстояния и бушующей бури было невозможно ясно разглядеть результат. И все же такой навык был весьма полезен, и Бахль подозревал, что у Изака подобная магия может получаться даже лучше, чем у него самого. Необузданность, таившаяся в молодом человеке, должна была помочь ему управлять стихией.
Бахль занялся грозой скорее от чувства вины: он не пошел в поход со своей армией вовсе не из-за вампира, хотя тот и вправду существовал. Главной причиной была смертельная болезнь его друга, и проницательный Лезарль догадывался об этом, что можно было прочесть по его глазам. Белоглазые жили долго, поэтому имели не много друзей, и Бахль очень дорожил каждым из них. Однажды его не было рядом с умирающим другом, и после этого он решил, что те, кто ему особенно дорог, никогда больше не будут умирать в одиночестве. Аббат ближайшего монастыря как раз относился к числу таких друзей.
– И все же это противоречит моему долгу перед народом, – пробормотал Бахль. – Сейчас смутное время, и что подумают люди, если меня не будет на поле боя?
Словно в ответ на этот вопрос, в его памяти всплыли слова монаха-воина, жившего столетия тому назад: «Сомнения мешают видеть цель, как в бою, так и в жизни. Ни один воин не готов к битве, если у него нет решимости и ясной цели».
Бахль устало кивнул. Он не должен отвлекаться от главной задачи, ему следует побороть чувство вины. Если он станет сомневаться в своих поступках, ни к чему хорошему это не приведет. В мире и без того достаточно нерешительных людей.
Странное поведение армии эльфов сильно беспокоило герцога. Уже то, что эльфы начали военные действия в начале зимы, вызывало удивление. А осада Ломина только придала загадочности и нелогичности их тактике. Находится ли в Ломине то, что они жаждут заполучить, или цель нападения куда загадочней? Возможно, они начали осаду из-за некоего предсказания или из-за вражды эльфийских кланов? Или причина осады более серьезна?
«Будь ты проклят, Изак! Ну почему вдруг объявились эти эльфы? Не ты ли наслал их на наши головы?»
Бахль устыдился собственных мыслей. Ему впервые пришли в голову подобные подозрения, наверняка давно посещавшие Лезарля. Возможно, обвинение было несправедливым, но очень походило на правду.
Он еще успеет выспаться.
Бахль поднялся и подошел к столу, стоявшему в центре комнаты, – на нем лежали два комплекта аккуратно сложенных поддоспешников из кожи: один был изготовлен для того, чтобы Изак носил их сейчас, а второй – с учетом того, что в ближайшие недели кранн может сильно вырасти, и эти поддоспешники были ненамного меньше принадлежащих самому Бахлю.
Портной был буквально сражен, когда повелитель Бахль появился однажды вечером в его мастерской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171