Он приказывал, я подчиня
лся; он ругал и наказывал меня за невыполненную работу, но не больше, чем д
ругих.
Я уже мог с первого взгляда определить, в каком он настроении. Бывали дни,
когда он, мрачнее тучи, молча наблюдал за первой и второй тренировками, а п
отом возвращался, чтобы проверить, не увиливает ли кто-нибудь от третьей,
и тогда даже Касс ходил чуть ли не на цыпочках и открывал рот, только когда
хозяин сам обращался к нему. Иногда, наоборот, Хамбер был чрезвычайно гов
орлив, но его слова всегда были так язвительны и грубы, что все предпочита
ли его молчание. Изредка случалось, что он был рассеян и не замечал наших п
ромахов, и уж совсем редко у него бывал вид человека, довольного жизнью.
Он всегда был безупречно одет, как будто нарочно старался подчеркнуть ра
зницу между собой и нами. Насколько я понял, одежда была главным предмето
м его гордости и заботы, но и его автомобиль Ц «бентли» последней модели
Ц также свидетельствовал о богатстве. Там были телевизор на заднем сиде
нье, плюшевые чехлы, радиотелефон, меховые коврики, кондиционер и встрое
нный бар с подставкой для шести бутылок и двенадцати стаканов и набором
хромированных штопоров, маленьких ломиков для льда и разнообразных бле
стящих предметов вроде палочек для размешивания напитков.
Я так хорошо знал его машину, потому что мне приходило«мыть ее каждый пон
едельник. По пятницам это делал Берт. Хамбер очень гордился своим автомо
билем.
Во время длительных поездок за рулем этого символа благополучия сидела
сестра Джада Уилсона Грейс Ц амазонка с грубым лицом. Она с привычной ле
гкостью справлялась с управлением автомобилем, но не занималась его обс
луживанием. Мне ни разу не пришлось с ней разговаривать: она приезжала из
дому на велосипеде, выполняла свои шоферские обязанности и на велосипед
е же уезжала обратно. Она часто бывала недовольна тем, как помыта машина, н
о свои замечания передавала мне и Берту через Джада.
Каждый раз, моя автомобиль, я заглядывал в каждую щелку, но Хамбер не был н
и настолько любезен, ни настолько неосторожен, чтобы оставлять в перчато
чном ящике шприцы или пузырьки со стимулянтом.
Целый месяц стояла морозная погода, и это не только причиняло лишние неу
добства, но и задерживало расследование. Пока скачки не проводились, Хам
бер не мог давать лошадям допинг, и у меня не было возможности выяснить, ка
кие изменения вносились в распорядок, когда скачки должны были состоять
ся на одном из пяти ипподромов с длинными финишными прямыми.
В довершение всего, Джад Уилсон и Касс вечно торчали в конюшне. Я хотел пор
ыться в конторе Хамбера, кирпичном строении в дальнем конце двора, но это
было слишком рискованно Ц один из них мог в любую минуту войти туда и мен
я застукать. Я прикинул, что мог бы сделать это, когда Хамбер и Джад Уилсон
уедут на скачки: во время обеда Касс уйдет домой, а конюхи будут сидеть в к
ухне.
Ключ от конторы был у Касса, именно он отпирал ее утром и запирал вечером.
Насколько я успел заметить, уходя обедать, он не закрывал дверь, и обычно к
онтора была открыта в течение всего дня, кроме воскресений. Это могло озн
ачать, что Хамбер не держит там ничего, что могло бы его уличить. Но с друго
й стороны, там могло храниться нечто вполне невинное на первый взгляд, но
опасное в руках человека, который понял бы смысл и значение находки.
Однако вероятность того, что я смогу распутать все дело с помощью беглог
о обыска незапертой конторы, была слишком мала, чтобы идти на крупный рис
к, и я принял решение подождать более благоприятного случая.
Оставался еще дом Хамбера Ц примыкающее к двору конюшни беленое здание
, переделанное из жилья фермера. Пара тайных осмотров дома, сделанных, ког
да мне приходилось очищать от снега i адовые дорожки, показала, что он пред
ставляет собой сверхаккуратное, вылизанное, бездушное жилище, смахиваю
щее на комнаты |» витринах магазинов Ц безличные и нежилые. Хамбер не был
женат, и я не обнаружил во всем первом этаже дома ни одного уютного уголка
, где он мог бы проводить вечера.
Заглядывая в окна, я не увидел ни письменного стола, ни сейфа, куда можно б
ыло бы запирать что-нибудь секретное. Но я все равно рассудил, что если я н
ичего не найду в конторе и проникновение туда сойдет мне с рук, я при перво
й же возможности нанесу визит в дом.
В среду вечером наконец началась оттепель, которая продолжалась в четве
рг и в пятницу, так что к субботе талый снег превратился в лужицы, и в конюш
нях началось оживление, потому что возобновились скачки и охота.
В пятницу Касс предупредил меня, что владелец охотничьих лошадей требуе
т, чтобы они были готовы к субботе, и после второй тренировки я вывел их из
конюшни и погрузил в присланный за ними фургон.
Их хозяин стоял, опираясь на переднее крыло до блеска отполированного «я
гуара». Его охотничьи сапоги сияли как солнце, кремовые брюки были безуп
речны, красная куртка сидела без единой морщинки. В руке он держал обтяну
тый кожей стек и похлопывал им по сапогу. Он был высокого роста, широкопле
чий, лет сорока на вид и с противоположного конца двора казался симпатич
ным. Но, подойдя поближе, я разглядел на его лице выражение недовольства, а
на коже Ц следы пьянства.
Ц Ты, Ц сказал он, указывая на меня стеком, Ц иди сюда.
Я подошел. У него были тяжелые веки и несколько фиолетовых прожилок на но
су и щеках. Он глядел на меня свысока, с выражением скучающего превосходс
тва. Во мне пять футов девять дюймов росту, в нем же оказалось дюйма на чет
ыре больше, и он знал, как этим пользоваться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86