– Верно, – отозвался О'Хара.
Я на бесконечно малую долю расслабил тиски воли, но фактически помыслы об отмщении – лучший из существующих анастетиков, а слишком большая доля сочувствия свалила бы меня быстрее, чем боль в поврежденных ребрах.
О'Хара послал одного из помощников Эда за моей машиной и уверенным тоном сообщил нескольким любопытствующим, что я упал и вывихнул плечо, но беспокоиться не о чем.
Я разглядывал беспорядочную панораму знакомых лиц и не мог припомнить, чтобы кто-то из них стоял достаточно близко ко мне, чтобы напасть. Но толпа двигалась безостановочно. Любой, кого я знал в Англии, или любой, кого они наняли, – а профессиональные наемные убийцы были везде, – мог стоять среди охотников за автографами и ждать удобного момента. Я сосредоточился главным образом на том, чтобы держаться прямо, в то же время лихорадочно соображая, какие жизненно важные органы могут находиться внутри возле правого локтя, и осознал, что, хотя кожа моя кажется липкой и влажной от шока, сотрясающего мой возмущенный болью организм, я, по всей видимости, не истекаю кровью.
– У тебя пот на лбу, – заметил О'Хара.
– Неважно.
– Позволь мне привести доктора.
– Если ты попытаешься это сделать, то приведешь Грега Компасса и всю телевизионную свору.
Он молчал.
– Я знаю другого доктора, – заверил я. – Где там машина?
Эд управился с этим чрезвычайно быстро, хотя мне это время показалось столетием. Я попросил его поблагодарить всех, проследить за общей безопасностью и сказал, что мы закончим крупные планы на следующий день.
Он просто кивнул и ушел, а я осторожно присел на заднее сиденье автомобиля.
О'Хара влез в машину с другой стороны.
– Тебе не надо, – сказал я.
– Надо.
Я был в некоторой степени рад его обществу; я сообщил, по какому номеру надо позвонить, а когда он набрал его на своем мобильном телефоне, я забрал у него аппарат.
– Робби? – сказал я, радуясь, что не попал на автоответчик. – Это Томас Лайон. Вы где?
– В Ньюмаркете.
– Хм… вы можете прийти в отель через час? Чрезвычайно срочно.
– Какого рода срочность?
– Не могу сказать сейчас.
О'Хара смотрел на меня удивленно, но я кивнул на нашего водителя, который, может, и был скуп на слова, но отнюдь не глух.
О'Хара, казалось, понял, но встревожился.
– Один из боссов прибыл из Лос-Анджелеса в отель и ждет нас там.
– О'кей.
Я подумал, затем сказал:
– Робби, вы можете вместо отеля приехать в дом Доротеи? Это примерно тот же вид работ, что и для Доротеи, хотя и не такой радикальный.
– Вас слушает кто-то, кто не должен знать, о чем вы говорите? Ножевая рана?
– Верно, – сказал я, благодарный ему за сообразительность.
– Кто пациент?
– Я.
– Господи Боже!.. У вас есть ключ от дома Доротеи?
– Я уверен, что у ее подруги Бетти он должен быть. Она живет напротив.
– Я ее знаю, – коротко сказал Робби. – Через час в доме Доротеи. Насколько тяжелая рана?
– Я не очень хорошо знаю внутреннюю географию, но думаю, не особо.
– В живот? – встревоженно спросил он.
– Нет. Выше и сбоку.
– Посмотрим, – заключил он. – Не кашляйте. Я вернул телефон О'Харе, который с трудом и с тревогой удерживался от вопросов. Я сел боком, пытаясь, насколько это возможно, сопротивляться тряске во время движения автомобиля, но все же дорога от Хантингдона до Ньюмаркета была долгой – целых тридцать восемь миль.
Я объяснил водителю, как проехать к дому Доротеи. Машина Робби Джилла уже была там, а сам Робби открыл переднюю дверь дома изнутри, когда мы подъехали, и направился навстречу нам по дорожке. О'Хара условился с водителем о том, чтобы тот вернулся через полчаса, а я тем временем выбрался из машины и заставил себя выпрямиться, незаметно опираясь на руку Робби.
Я сказал:
– Нам не очень-то хочется рекламировать это происшествие.
– Я так и понял. Я никому не сказал.
Он взглянул на О'Хару, вышедшего из машины и давшего водителю знак отъезжать, а я коротко произнес: «О'Хара… Робби Джилл», – и кажется, этого было достаточно для обоих.
Мы медленно прошли по дорожке и вошли в пустой, по-прежнему разоренный дом. Робби сказал, что Доротея говорила ему о моем предложении начать здесь уборку. Мы прошли в кухню, где я сел на стул.
– Вы видели нож? – спросил Робби. – Какой длины было лезвие?
– Он все еще во мне.
Вид у него был потрясенный. О'Хара сказал:
– Этот парень – сумасшедший.
– О'Хара – продюсер фильма, – пояснил я. – Он хотел бы, чтобы меня зашили и я вернулся на съемочную площадку завтра утром.
Робби снял куртку О'Хары с моего плеча и опустился на колени на пол, чтобы поближе взглянуть на рану.
– Этот нож не похож ни на один из тех, которые я видел когда-либо, – произнес он.
– Похож на тот, с Хита? – спросил я.
– Другой.
– Выньте его, – попросил я. – Больно. Вместо этого он встал и сказал О'Харе что-то про обезболивающее.
– Ради Бога, – нетерпеливо потребовал я, – просто… выньте… его…
Робби пожал плечами.
– Тогда нам надо посмотреть, какие могут быть внутренние повреждения.
Он расстегнул мою темно-синюю штормовку, разрезал кухонными ножницами Доротеи мой свитер и дошел до надетых под свитер защитных жилетов.
– Что это?
– Мне угрожали смертью, – объяснил я, – поэтому я подумал… – Я на миг закрыл глаза и тут же открыл их. – Я натянул два жокейских защитных жилета. На случай ударов.
– Угрожали смертью?
О'Хара разъяснил ситуацию и спросил меня:
– Что заставило вас подумать об этих жилетах?
– Страх, – сознался я.
Они едва не рассмеялись.
– Посмотрите, – сказал я рассудительно, – этот нож должен был пройти через мою штормовку, толстый свитер, два защитных жилета, предназначенных для смягчения ударов, и еще через рубашку, чтобы достичь моей кожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97