— Что-то небольшое, что могло бы уместиться в кармане, — подытожили они. — А в других комнатах? То же самое?
Я сказал, что еще не успел посмотреть: сами понимаете — костыли, удар по голове и так далее. Они поинтересовались по поводу костылей.
— Перелом лодыжки, — ответил я.
— Наверное, больно?
— Немножко.
Я прошелся с ними по дому и обнаружил, что «ураган» не пощадил ничего. На стенах большой гостиной на нижнем этаже не было ни одной картины, в столах и комодах — ни одного ящика.
— Пытался найти сейф, — констатировал один из полицейских, переворачивая разбитую картину. — Вы не знаете, есть ли здесь у вашего брата сейф?
— Я не видел, — ответил я.
Они кивнули, и мы поднялись наверх. В черно-белой спальне, как и в ванной, царил такой же кавардак. Повсюду была разбросана одежда. На полу в ванной валялся аспирин и другие таблетки. На тюбик зубной пасты наступили ногой. В раковине — баночка с кремом для бритья, которым было измазано зеркало. Они заметили, что я еще легко отделался, поскольку на стенах не было характерных надписей и следов экскрементов.
— Он искал что-то маленькое, — сказал тот, что в штатском. — Ваш брат, кажется, занимался торговлей драгоценными камнями?
— Да.
— Вы находили здесь что-нибудь из драгоценностей?
— Нет.
Они заглянули в пустую спальню на этом же этаже — там было по-прежнему пусто. Они поднялись выше, но, спустившись, сообщили, что смотреть там было нечего.
— Одно большое чердачное помещение, — объяснили они, узнав о том, что я еще там не был, — возможно, бывшая мастерская.
Мы вместе спустились в полуподвал и увидели там невообразимый разгром. Из пакетов были высыпаны все крупы, а сахар с мукой, очевидно, просеяны через сито. Из холодильника выгребли все содержимое, оставив дверцу открытой. Жидкости были вылиты в раковину, а бутылки разбиты вдребезги или стояли пустыми. Кубики льда, которые я видел в прошлый раз, куда-то исчезли — вероятно, растаяли. Половина квадратиков коврового покрытия была оторвана от цемента.
Полицейские флегматично смотрели по сторонам, почти ничего не трогая и лишь оставляя следы на усыпанном мукой полу.
— Сколько же я пробыл без сознания? — неуверенно спросил я. — Если он успел такого понатворить...
— Я думаю, минут двадцать, — сказал один из полицейских, и другой утвердительно кивнул. — Сами видите, работал он лихо. Здесь, наверное, он пробыл дольше всего. Я предполагаю, что, когда вы вновь включили сигнализацию, он отрывал от пола плитки в поисках сейфа. Он, видимо, запаниковал, что слишком задержался. А еще, если это представляет для вас интерес, мне кажется, что ему не удалось найти того, что он искал.
— Это вас радует? — спросил другой, внимательно глядя на меня.
— Да, конечно.
Я рассказал о взломе офиса «Саксони Фрэнклин» в прошлые выходные.
— Мы не могли понять, что было украдено, кроме книжки с адресами. Но, судя по этому, — я показал рукой на царящий хаос, — скорее всего ничего.
— Резонно, — заметил один из полицейских.
— Когда вы в очередной раз придете сюда в сумерках, — посоветовал другой, — возьмите с собой мощный карманный фонарь и хорошенько осветите им палисадник, прежде чем зайти в калитку. Похоже, он поджидал вас где-то в тени, вне досягаемости действия механизма фонарей, реагирующего на человеческое тепло.
— Спасибо, — сказал я.
— И включите всю сигнализацию, когда мы уйдем.
— Да.
— И задерните все шторы на окнах. Не найдя того, что нужно, грабители иногда болтаются где-то поблизости от дома в надежде на то, что хозяева первым делом кинутся проверять драгоценности. А потом преступники вновь врываются к ним.
— Я задерну шторы, — заверил их я. Уходя, они осмотрели сад и нашли половину кирпича, валявшуюся на траве неподалеку от того места, где я очнулся. Они показали ее мне. Это означало вооруженный грабеж, подразумевали они.
— Если вы найдете преступника, — сказал я.
Они пожали плечами. Судя по всему, это было маловероятно. Я поблагодарил их за приезд, и они сказали мне, что составят протокол, на который я смогу сослаться с целью получения страховки. Потом они сели в стоявшую возле калитки полицейскую машину и уехали, а я, закрыв дверь и включив сигнализацию, почувствовал себя подавленным, глупым и обессиленным — одно хуже другого.
Полицейские повсюду оставили после себя свет. Я медленно спустился на кухню только для того, чтобы его выключить, но, оказавшись там, некоторое время стоял, глядя на учиненный в доме хаос и думая о его причинах.
Грабитель явился сюда потому, что бриллиантов он еще не нашел. Следовало радоваться хотя бы этому. Кроме того, я был склонен верить полицейскому, сказавшему, что нападавший так и не нашел то, что искал. Но смогу ли я найти это, приложив больше усилий?
Когда я впервые спустился на кухню, то не заметил, что ковровое покрытие на полу состояло из квадратиков: они хорошо мылись и были теплее и приятнее обыкновенной плитки. Когда я был маленьким, у нас дома был такой же пол.
Большие квадраты лежали так ровно, что их не стоило приклеивать к твердой поверхности, и вор без труда оторвал их от пола. «Он не был уверен в наличии сейфа, — подумал я, — иначе не стал бы просеивать сахар. А если бы ему повезло и он нашел бы сейф, что тогда? У него не оставалось времени что-то предпринять. Меня он не убил. Не связал. Ведь он знал, что я очнусь».
«Все сводилось лишь к лихорадочным и весьма бездарным поискам, от которых стало хуже не только моей многострадальной лодыжке, но и моей голове, — размышлял я. — Мозгов не было как у охотника, так и у жертвы».
Последовав совету, я задернул шторы, затем наклонился и оторвал очередной красный квадратик пола, вспоминая о присущем Гревилу «комплексе безопасности».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103