Не хотелось бы, чтобы поводом для выяснения этого послужило какое-нибудь несчастье.
Покончив с делом, Майло отвез всех нас пообедать в ближайший ресторан, в котором, как обычно, было полно местных жителей. Марта с Харли устроили великолепный «прием», выступая в качестве новых владельцев победителя «Золотого кубка» Дейтпама, и раскраснелись от удовольствия, выслушивая комплименты в адрес их нового приобретения. Я смотрел на их вдохновленные лица: ее круглое и все еще обаятельное, обрамленное крашеными седыми волосами; его — мужественное, с квадратной челюстью и тяжелым подбородком. Хотя оба выглядели на шестьдесят, они почти по-детски не скрывали своих радостей и восторгов, отчего никто не страдал в этом усталом Старом Свете.
Майло отвез нас назад, к «Даймлеру» и Симзу, пообедавшему в местной столовой, и на прощание Марта подарила Майло необыкновенно игривый, но искренний поцелуй. Майло привязал Остермайеров к своей конюшне при помощи обаяния, и теперь от нас требовалось лишь одно — чтобы лошади продолжали побеждать.
Майло коротко поблагодарил меня, когда мы садились в машину, но, по правде говоря, мы хотели с ним одного и того же, и «уберечь» Остермайеров было общим делом. Когда мы уезжали. Марта помахала рукой, а потом, откинувшись на сиденье, что-то нежно сказала о том, как ей было приятно.
Я объяснил Симзу, как доехать до Хангерфорда, чтобы отвезти меня домой, и большой лимузин, тихо урча, понесся по дремлющим воскресным улицам.
Я не расслышал, что сказала Марта; повернувшись, посмотрел на нее между подголовников сидений и попросил повторить. Я заметил, как лицо Харли вдруг исказилось от ужаса, и потом машина с грохотом и треском, внезапно выйдя из повиновения, развернулась поперек дороги и уже летела на какую-то стену. Повсюду была кровь и осколки стекла. Отскочив от стены, мы вновь оказались на дороге, прямо на пути пятидесятиместного туристического автобуса, ехавшего позади и теперь надвигавшегося на нас, подобно айсбергу.
Глава 12
За долю секунды до того, как автобус ударил в бок машины, где я сидел, застыв от ужаса при виде неотвратимо приближавшейся груды металла, я ясно осознал, что от меня останется через мгновение лишь мокрое место.
Я не успел почувствовать ни злости, ни досады. Врезавшись в «Даймлер», автобус вновь развернул его вперед, и обе машины, сцепившись колесами, продолжали двигаться по дороге. Белое переднее крыло автобуса глубоко вмялось в мотор черного «Даймлера», невообразимый стук и грохот заглушали мысли, скорость происходившего была ужасающей, а момент неизбежной смерти просто откладывался.
Протащившись по инерции, машины остановились, перекрыв дорогу на всю ширину. Из-за поворота на нас вылетела машина, в которой сидела какая-то семья, отведенный ей для остановки кусок дороги был слишком короток. Охваченный ужасом водитель затормозил так резко, что машину занесло, и она всем боком врезалась в «Даймлер», с грохотом ударившись в его переднюю часть, в то время как где-то сзади еще одна машина налетела на автобус.
Примерно с этого момента я уже смутно сознавал происходившее. Вопреки всему, я был еще жив, и этого было вполне достаточно. После первых мгновений внезапной тишины, сменившей скрежет металла, повсюду раздались крики и вопли людей, и я почувствовал резкий запах бензина.
«Сейчас все это загорится, — подумал я. — Взорвется. Взлетит на воздух. Гревил сгорел два дня назад. Но Гревил был уже мертв. Какой-то бред». У меня на коленях оказалась добрая половина машины, а голова еще не оправилась от вчерашнего удара.
Жар мотора нагревал треснувший корпус машины, предвещая нечто более страшное. «Из него капает масло. Там провода... искры...» Я был охвачен ужасом и отчаянием, предвидя ад наяву.
Я не мог выбраться. Боковое и лобовое стекла были разбиты, и часть бывшей дверцы, сдавив мою грудь, пригвоздила меня к сиденью, передняя панель упиралась в живот. Несчастная лодыжка оказалась закованной в нечто более крепкое, чем гипс. Машина, подобно «железной деве», словно заключила меня в свои объятия, я мог пошевелить лишь головой и рукой, которая была ближе к Симзу. Я ощущал скорее сильное давление, чем острую боль, но прежде всего я чувствовал страх.
Почти машинально, как будто логика работала сама по себе, я изо всех сил постарался дотянуться рукой до ключей и, повернув, выдернул их из зажигания. По меньшей мере не будет больше искр, а главное — я дышал.
Марта тоже была жива, и ее, вероятно, переполняло такое же жуткое отчаяние. До меня сзади доносилось ее поскуливание, слабые бессловесные стоны. Симз и Харли не издавали никаких звуков; все было забрызгано кровью Симза, алой и липкой. Я чувствовал ее запах, несмотря на вонь бензина; кровь была на моей руке, лице, одежде и в волосах.
Та сторона машины, где я сидел, была плотно прижата к автобусу. Люди подходили к противоположному боку и пытались открыть деформированные дверцы, но те были прочно заклинены. Из передней машины появилось потрясенное семейство, дети плакали. На обочину дороги высыпали пассажиры автобуса, они все были пожилыми, и большинство из них, как мне показалось, стояли с разинутым ртом. Я хотел сказать им, чтобы они отошли куда-нибудь в безопасное место, подальше от пожара, который может возникнуть в любую секунду, но, похоже, не мог кричать, а вырвавшийся из меня хрип был слышен не далее чем в шести дюймах.
Марта перестала стонать. Я с ужасом подумал, что она умирает, но это оказалось не так.
— Дерек, — позвала она слабым дрожащим голосом.
— Да, — вновь прохрипел я.
— Мне страшно.
«Клянусь Богом, мне тоже», — пронеслось у меня в голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103