Возможно, он даже предстанет перед судом за жестокое обращение с животными, но я не буду биться об заклад, что его осудят. Любой ветеринар в королевстве может присягнуть, что сотни кошек и собак проглатывают швейные иглы и прокалывают себе кишки насквозь.Он начал надписывать пробирки с пресловутыми образцами крови.— Я разделю каждый образец на две части и пошлю в две разные лаборатории, — сказал Кен. — Устрою двойную проверку.Я согласно кивнул.— Затем при вскрытии мы возьмем образцы тканей из ее органов, но, можешь мне поверить, опять ничего не обнаружим, как и раньше. Мы просто не знаем, что ищем.— Не будь таким пессимистом.— У меня есть на то причины.Затем он вытащил из саквояжа большой ректальный термометр и замерил внутреннюю температуру, пояснив, что так легче определить время смерти. Из-за большого веса лошади сохраняют тепло часами, и время определяется почти точно.Возвратилась Белинда с двумя подходящими склянками. В каждую она положила надписанные образцы воды из полупустого ведра и сена из полупустой сетки. Никто не усомнился, что лошадь ела и пила именно оттуда.Следом за Белиндой прибежал Скотт, и, лицезрев развернувшуюся перед ним картину, не смог сдержать чувств. Это была смесь разочарования, ярости и страха, что вину возложат на него. Во всяком случае, именно так мне показалось.— Я перевел ее в стойло, дал свежей воды и соломы, и она чувствовала себя превосходно. Питер подтвердит. Она не должна была умереть.Тем не менее она умерла.Кен стянул перчатки, покончил с упаковкой образцов крови, закрыл саквояж и выпрямился во весь рост.— А кто ухаживает за нашим дневным пациентом? Скотт, проверь немедленно. Белинда, поставь капельницу в боксе интенсивной терапии. Мы скоро переведем его оттуда, и Скотт будет наблюдать за ним весь вечер. Его ни в коем случае нельзя оставлять одного, даже если мне придется всю ночь просидеть на стуле у его двери. — Он дико посмотрел на меня. Несмотря на внешнюю решительность, он был совсем разбит. — Мне нужно сообщить об этом Кэри.Я пошел в офис вместе с ним и был свидетелем рокового телефонного разговора. Кэри выслушал новости на другом конце провода, не проронив ни слова. Ни ярости, ни раздражения. Тишина.Кена это встревожило.— Алло, Кэри! Вы меня слышите? Как оказалось, он все слышал.Кен сообщил, что он уже вызвал живодеров, и сказал, что настаивает, чтобы вскрытие делал посторонний ветеринар. Он также высказал мою теорию относительно яда.Последнее предложение вызвало неожиданно бурную реакцию. Я не расслышал, в чем там дело, но понял, что Кен был смущен и обескуражен. Он принялся торопливо объяснять, что лошадь умерла по крайней мере за два часа до того, как ее обнаружила Белинда. Кен вспомнил, что в это время он сам, Кэри, Белинда, Скотт и Питер все вместе находились в операционной. И никто не может ручаться за то, что происходило снаружи.Последовала целая серия визгливых звуков, явно выражавших неодобрение, и затем Кен сказал: «Да. Да. О'кей», — и медленно положил трубку.— Он не верит, что кто-то убил лошадь нарочно, и говорит, что ты паникер. — Кен извиняюще посмотрел на меня. — Мне не нужно было рассказывать ему о твоих предположениях.— Какая разница. Он приедет сюда? Кен покачал головой.— Он собирается назначить вскрытие на завтрашнее утро и сам сообщит обо всем Винну Лизу. Слава Богу, он избавит меня от этой тяжкой миссии.— А может, Винн Лиз уже знает.— Господи! — воскликнул Кен.В Лондон я мчался как угорелый, катастрофически опаздывая на свидание и позабыв о газетах. Свою проблему незнания города я решил следующим путем: выехав с шоссе М40, я сразу же остановился на многоэтажной парковке и взял такси, предоставив шоферу самому искать Дрэйкотт-авеню и ресторан «Дафниз». Такси же, как на грех, ползло, как черепаха.Не сомневаюсь, что Аннабель приехала вовремя, а я опоздал на семнадцать минут. Она с важностью восседала за столиком. Перед ней стоял бокал вина.— Извини, — выдохнул я, присаживаясь напротив.— И чем же объяснить твое опоздание?— Погибла лошадь. За сто миль отсюда. Не мог поймать такси. Пробки на дорогах.— Что ж, сойдет. — Ее маленький ротик скривился. — Постой, какая лошадь?Я с жаром пустился в объяснения.— А тебя это волнует? — заметила она, дослушав мой рассказ до конца.— Ты знаешь, да. Однако… — Я затряс головой, как бы отгоняя от себя грустные мысли. — Кстати, твои восточные друзья уже уехали?Она ответила, что да. Мы просмотрели меню и сделали заказ. Я, окинув взглядом зал, остановил свое внимание на ней.Она опять была одета в черно-белой гамме: черная юбка и свободная черно-белая блуза с помпончиками вместо пуговиц сверху донизу. Короткие вьющиеся волосы казались невесомыми и разлетались при малейшем движении, очень умеренный макияж и бледно-розовая губная помада. Я не знал, был ли это ее повседневный вид, или же она принарядилась для встречи со мной, но мне определенно нравилось то, что я видел.Как и в Стрэтфорде, она напустила на себя слегка равнодушный вид, но, в общем, была дружелюбна. Я подумал, что удивление, застывшее в ее огромных глазах, было своего рода препятствием для слишком назойливых ухажеров.В узком зале ресторана яблоку было негде упасть. Официанты сновали в толпе, предусмотрительно подняв подносы повыше.— Нам еще повезло, что мы получили столик, — оглядевшись вокруг, прокомментировал я.— Я его заранее заказала. «Действенность связей с общественностью», — подумал я, улыбнувшись.— Я не представляю себе, где нахожусь. Совсем заблудился в Лодоне.— Сразу за Фулхем-Роуд, меньше мили от Хэрродса. — Склонив голову набок, она изучающе смотрела на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96