Километр за десять минут — при обычных условиях это не так уж трудно.
Но только не по шпалам и камням.
Джонсон поджидал меня, подумал я. Не лично меня, а всякого, кто побежал бы из поезда с фальшфейерами.
Значит, он знал, что рация не будет работать. Я начал всерьез беспокоиться за Джорджа — куда он пропал?
Возможно, и загоревшаяся букса — тоже дело рук Джонсона.
Джонсон хотел устроить столкновение поездов, сам находясь в безопасности, далеко позади. Ну, это ему, черт возьми, не удастся.
С новыми силами и появившимся у меня наконец чувством, что все это происходит в действительности и что я в самом деле смогу остановить «Канадец», я двинулся дальше вдоль пути.
В ушах у меня звучал голос Джорджа, его рассказ о ссоре между Джонсоном и Филмером. Филмер сказал Джонсону, чтобы он чего-то не делал.
Джонсон ответил: «Как захочу, так и сделаю, черт возьми». Может быть, Филмер говорил ему, чтобы он больше не пытался ничего сделать с поездом, поняв, что и без этого ему грозят большие неприятности, из которых он, возможно, не сможет выпутаться, если случится катастрофа?
Но Джонсон так взялся за дело, что остановить его уже невозможно.
«Сдвинуть поезд под уклон легче, чем потом его остановить, а?» Задиристый Джонсон, бывший железнодорожник, драчун и наемный шантажист.
Наверное, километр уже есть и даже больше, подумал я. Хотя это не так уж и много — сам поезд занимает чуть ли не полкилометра. Я остановился и посмотрел на часы. «Канадец» должен появиться через какие-нибудь несколько минут. Впереди еще один поворот. Надо успеть вовремя убраться с пути.
Я побежал быстрее и миновал поворот. Метрах в ста впереди путь снова сворачивал, но сойдет и здесь. Я поставил фонарь на землю рядом с путем, сильно чиркнул верхним концом одного из фальшфейеров о рельс и взмолился про себя, чтобы он зажегся.
Он ярко вспыхнул красным пламенем, и от неожиданности я его чуть не выронил. Потом я с размаху воткнул его нижний, острый конец в шпалу.
Ослепительное алое пламя можно было бы видеть больше чем за километр, если бы только путь шел прямо.
Я подхватил фонарь и побежал к следующему повороту. От красного огня, горевшего позади, весь снег на земле стал розовым. За поворотом оказался прямой участок пути, на этот раз гораздо длиннее.
Я пробежал подальше, остановился и зажег второй фальшфейер, воткнув его, как и первый, в шпалу.
«Канадец» должен был вот-вот появиться. Я потерял счет времени. Сейчас я увижу его мощные прожектора, машинист увидит фальшфейер и остановится на безопасном расстоянии от нашего поезда.
Где-то вдалеке я увидел крохотные огоньки. Я не знал, есть ли поблизости какое-нибудь жилье. Потом я понял, что огоньки движутся, приближаясь ко мне. Сначала казалось, что «Канадец» едва ползет, потом он стал надвигаться все быстрее и быстрее... но он не останавливался! Я не слышал скрежета тормозов при экстренной остановке.
Охваченный страшным предчувствием, я изо всех сил чиркнул по рельсу третьим фальшфейером, чуть не сломав его пополам, услышал, как зашипело пламя, и встал, размахивая им, рядом с путем, возле того огня, который воткнул в шпалу.
«Канадец» шел и шел вперед. Это невероятно, я не верил своим глазам...
Забросить фальшфейер в окно локомотива почти немыслимо — оно слишком маленькое, расположено слишком высоко и движется со скоростью пятидесяти километров в час. Я почувствовал себя каким-то пигмеем перед огромной, ревущей, неумолимо растущей на глазах желтой махиной локомотива с его слепящими прожекторами и безмозглой головой.
Вот он уже рядом. Сейчас или никогда. Из кабины никто не выглядывал.
Я отчаянно завопил: «Стойте!», но мой крик отнесло куда-то в сторону волной расступающегося воздуха.
Я швырнул фальшфейер. Швырнул высоко и слишком рано — в пустое черное окно он не попал.
Он пролетел слишком далеко впереди, ударился снаружи в лобовое стекло и свалился на какой-то выступ, торчавший вперед из локомотива. И тут же исчез из вида — мимо меня с прежней скоростью несся длинный, тяжелый серебристый поезд, сотрясая землю и подмяв под себя второй фальшфейер, который я поставил у него на пути. Безмозглое чудище пронеслось мимо и скрылось за поворотом.
Я чувствовал себя опустошенным и совершенно выдохшимся. Ощущение неудачи нахлынуло на меня, а вместе с ним — боль, на которую я до сих пор не обращал внимания. Еще немного — и поезда столкнутся, вагоны сомнутся в гармошку, все перемешается в смертоносном хаосе... В отчаянии я подобрал фонарь и через силу побежал вслед за «Канадцем». Я должен видеть то, чего не смог предотвратить... должен прийти на помощь, несмотря на острое чувство собственной вины... Я изо всех сил отгонял от себя мысль о том, как «Канадец» врежется в вагон Лорриморов... Но ведь кто-нибудь должен же был их предупредить... О боже, боже!.. Кто-нибудь наверняка предупредил Лорриморов... и всех остальных. Наверное, все уже сошли с поезда, отошли подальше от рельсов... Нелл... Зак... все остальные...
Я бегом миновал поворот. Впереди, рядом с рельсами, валялся все еще горящий фальшфейер, который я бросил. Который свалился с локомотива. Первый фальшфейер, который я поставил в сотне метров отсюда перед следующим поворотом, исчез вообще, подмятый под себя «Канадцем». Ничего не было ни видно, ни слышно. Никаких звуков, кроме вздохов ветра. Я не знал, когда услышу грохот крушения. Я не имел представления, на каком расстоянии отсюда наш поезд, далеко ли я успел от него отбежать.
Начиная замерзать, еле передвигая отяжелевшие ноги, я прошел мимо упавшего фальшфейера, потащился дальше, миновал поворот и вышел на длинную кривую, которая тянулась за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116