Он выглядел отчаянно уставшим, полностью выжатым.
– О боже, – проговорил он, – о боже! – Его слова прозвучали как настоящая молитва, и сошли они с губ, которые обычно, не задумываясь, проклинали.
– Если бы вы обратились к психиатру, – ласково заметил я, – он мог бы что-то посоветовать вам.
Он не ответил, но и не сопротивлялся, когда я помог ему сесть в «мини-купер». Он бы не смог вести машину, и никого не было поблизости, чтобы довезти его до дома. Я спросил, где он живет, он объяснил. Его машине на стоянке ничего не грозило, и я предложил ему завтра забрать ее. Он молчал.
К счастью, он жил всего в тридцати милях от ипподрома, и я довез его, куда он сказал; он вышел перед безликим домом на две семьи на окраине маленького сельского городка. В окнах свет не горел.
– Вашей жены нет дома? – спросил я.
– Она ушла от меня, – бросил он отсутствующим тоном. Затем на щеках вздулись желваки, и он закричал:
– Не суйте нос в… чужие дела. – Он толкнул дверцу машины, выбрался наружу и с грохотом захлопнул ее. – Убирайтесь вместе с вашим благополучием и… Мне не нужна ваша помощь, вы…
Казалось, его обычное состояние вернулось, оно вызывало жалость, но не было никакого смысла оставаться и выслушивать его проклятия. Я включил мотор и отъехал. Но, не проехав и полмили, я нехотя пришел к заключению, что ему не стоит оставаться одному в пустом доме.
В этот момент я был в центре маленького городка, где в ярко освещенных магазинах уже были заперты двери, я остановился и спросил пожилую женщину, где можно найти доктора. Она указала большой дом на тихой стороне улицы, я припарковался и позвонил.
Появилась хорошенькая девушка, сказала:
– Прием с шести, – и попыталась закрыть дверь.
– Если врач там, позвольте мне поговорить с ним, – быстро вставил я.
– Хорошо, – согласилась она и ушла. Немного спустя вышел молодой круглолицый, внушающий доверие человек, жующий кусок шоколадного торта с кремом. Его лицо выражало безропотный вопрос, такое выражение бывает у врачей, выполняющих долг в нерабочее время.
– Вы, случайно, не доктор Гранта Олдфилда? – спросил я. Если Грант и не его пациент, подумал я, то он подскажет мне, к кому обратиться.
Но доктор сразу же сказал:
– Да. Что, он опять упал?
– Мм… Нет. Не будете ли вы любезны, поехать и посмотреть его?
– Сейчас?
– Да, пожалуйста. Он… мм… его стукнуло на скачках.
– Полминуты, – проговорил доктор и вошел в дом. Почти тотчас он вновь появился с врачебным чемоданчиком и еще одним куском торта. – Вы не довезете меня? Чтобы не тратить время, а то мне надо выводить машину из гаража, тут рукой подать.
Едва мы сели в «мини-купер», как он спросил о разбитом заднем стекле, вопрос не праздный, потому что пронизывающий ветер леденил нам шеи. Я рассказал, как Грант разбил стекло, и объяснил, каким образом мне удалось привезти его домой.
Он слушал молча, слизывая крем с куска торта. Затем спросил:
– Почему он набросился на вас?
– По-видимому, он убежден, что я отнял у него работу.
– Вы отняли у него работу?
– Нет, – возразил я. – Он потерял ее на месяц раньше, чем предложили мне.
– Вы тоже жокей? – спросил он, глядя на меня с любопытством. Я кивнул и назвал свою фамилию. Он сообщил, что его фамилия Парнелл. Я сбросил скорость, и мы остановились в нескольких метрах от дома Гранта. В окнах по-прежнему не горел свет.
– Я оставил его тут меньше десяти минут назад, – сказал я, когда мы шли по дорожке к входной двери. Едва видимый в свете уличного фонаря маленький сад выглядел запущенным и печальным, на заросших травой клумбах торчали засохшие цветы. Мы позвонили в дверь. Никакого результата. Мы позвонили снова. Доктор доел торт и облизал пальцы.
Что-то в темноте зашелестело на дорожке сада. Доктор вынул фонарь в форме карандаша, таким обычно врачи освещают глаз или горло пациента, и направил его тоненький луч на кусты жасмина, растущие вдоль забора. Свет выхватил из темноты несколько жалких кустов роз, заглушённых некошенной травой. Но в углу у забора острый луч света наткнулся на силуэт сгорбившегося человека. Он сидел на земле, прижавшись спиной к забору, обхватив руками голову и упираясь подбородком в колени.
– Пойдем, старина, – ободряюще сказал доктор и поставил его на ноги. Он ощупал карманы Гранта, нашел связку ключей и вручил мне. Я пошел вперед, отпер входную дверь и включил в прихожей свет. Доктор вел Гранта, и мы вошли в комнату, которая оказалась столовой, где все было покрыто толстым слоем пыли.
Грант бессильно рухнул на стул и положил голову на грязный обеденный стол. Доктор осмотрел его, пощупал пульс, поднял глазное веко, пробежался руками вокруг шеи и выступающих скул. Грант раздраженно откинулся, когда пальцы Парнелла коснулись того места, куда я ударил его, и сердито пробормотал:
– Убирайтесь вон, убирайтесь вон. Парнелл отступил на шаг и пожевал губы.
– Насколько я вижу, никаких физических повреждений у него нет, разве что онемела шея. Нам лучше уложить его в постель, я дам успокоительное, а утром организую, чтобы его осмотрел тот, кто сможет определить, что с ним происходит. Если будут какие-нибудь изменения в его состоянии, вы можете ночью позвонить мне.
– Я? Я не останусь тут на всю ночь…
– М-да, а я думал… Не останетесь? – бодрым тоном проговорил он, и глаза сардонически засверкали на круглом лице. – Кто же тогда? В конце концов, вы ударили его.
– Да, но… – запротестовал я, – но ведь причина не в этом.
– Какая разница? Вы уже позаботились, чтобы привезти его домой, и привели меня. Будьте хорошим парнем и доведите дело до конца. Думаю, кто-то должен остаться с ним на ночь… кто-то достаточно сильный, чтобы справиться в критическую минуту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69