Компьютер! Интернет!
Помимо всех прочих чудес, Интернет предоставляет возможность разыскать чей угодно адрес по имени. Главное — вспомнить нужный код. Я ввел свой код доступа в Интернет, набрал пароль, и машина тоненько загудела и заурчала, устанавливая связь. Я принялся перебирать в уме возможные направления поиска.
Через некоторое время в памяти всплыл адрес одного сайта, вроде бы подходящего. Я набрал не особенно надеясь на успех.
Но адрес оказался правильный.
Я принялся разыскивать Верити в Девоне. Добросовестный Интернет, просмотрев все данные, доступные на открытых сайтах (к примеру, списки избирателей), предоставил мне список из двадцати двух Верити, проживающих в Девоне. Но ни одного Виктора среди них не было.
Тупик.
Я поискал Верити в Корнуолле. Шестнадцать человек, но ни одного Виктора.
«Попробуем Сомерсет», — подумал я. По-прежнему ни единого Виктора Верити.
Уже собираясь прервать связь, я мельком просмотрел список и заметил, что в Тонтоне, в Сомерсетшире, в доме номер 19 по Лорна-террас проживает мистер Уолтмен Верити. «Почему бы и не проверить?» — подумал я.
Вооружась полученным адресом, я снова позвонил в справочную, но опять наткнулся на тот же вежливый барьер виртуального отсутствия. Этого номера нет в справочнике. Извините. Очень жаль.
В субботу покупателей было побольше, чем накануне, однако я то и дело возвращался мыслями к Тонтону и Виктору Уолтмену Верити.
Тонтон… Поскольку в воскресенье мне делать все равно было особенно нечего, я на следующее утро сел на поезд, идущий на запад, доехал до Тонтона и спросил, как найти Лорна-террас.
Каким бы я ни представлял себе Виктора Уолтмена Верити, действительность обманула все мои ожидания. Виктору Уолтмену Верити было пятнадцать лет.
Когда я позвонил в дом номер 19, мне открыла худощавая женщина в брюках, свитере и домашних шлепанцах, с сигаретой в руке и крупными розовыми бигуди в волосах. Лет тридцати с небольшим, а может, и лет сорока. Держалась она непринужденно — видимо, незнакомцы сюда заглядывали нередко.
— Э-э… миссис Верити?
— Да. А что?
Она невозмутимо затянулась сигаретой.
— Жена мистера Виктора Уолтмена Верити? Она рассмеялась.
— Нет. Я жена Уолтмена Верити. Виктор — это мой сын. Вик, тут к тебе пришли! — крикнула она через плечо в глубь узкого двухуровневого дома, и, пока мы ожидали появления Виктора Уолтмена Верити, миссис Верити оглядела меня с головы до кроссовок, продолжая тихонько хихикать себе под нос.
Виктор Уолтмен Верити бесшумно появился из коридора и воззрился на меня с любопытством, к которому, похоже, примешивалась легкая тревога. Он был одного роста со своей матерью, такого же роста, как Мартин. Темные волосы, светло-серые глаза и уверенность, свойственная подросткам, которые привыкли считать себя не глупее любого взрослого. Голос у него ломался, перескакивая от мужского к мальчишескому, и сквозь мягкие детские черты лица проступала взрослая угловатость.
— Что это ты натворил, а, Вик? — спросила его мать. — Чертовски холодно тут, — сказала она мне. — Может, зайдете?
— Э-э… — неопределенно протянул я. В последнее время я куда больше боялся неожиданностей, чем холода. Однако хозяйка не стала ждать ответа — она обогнула мальчика и ушла. Я вынул из кармана письмо, адресованное Мартину. Тревога на лице юного Виктора тотчас же взяла верх над любопытством.
— Мартин Стакли умер! — воскликнул он. — А вы кто такой?
— Я друг Мартина Стакли.
— А-а. — Его лицо сделалось непроницаемым. — Ну да, понятно. А что вы хотели?
— Ну, во-первых, — напрямик сказал я, — я хотел бы принять приглашение твоей матери.
— То есть?
— Зайти погреться.
— А-а, понял! Теплее всего на кухне.
— Показывай дорогу.
Виктор пожал плечами, закрыл за мной дверь и повел меня мимо лестницы в сердце всех подобных домов, в место, где, собственно, и проходит жизнь. Посреди кухни стоял обеденный стол, застеленный цветной клеенкой, вокруг стола — четыре разномастных стула. На кухонном столе царил хаос. В углу на шкафчике стоял телевизор, на полках шкафчика красовалась немытая посуда, пол был оклеен клетчатой виниловой плиткой.
Невзирая на беспорядок, кухня была свежеокрашена и не производила впечатления особенно грязной. Преобладающим цветом был желтый.
Миссис Верити раскачивалась на одном из стульев и затягивалась сигаретой с такой жадностью, словно питалась дымом.
— У нас тут всякие люди бывают, из-за Вика и этого его чертова Интернета, — сказала она достаточно дружелюбно. — Если в один прекрасный день к нам явится настоящий джинн, я ничуть не удивлюсь.
Она сделала неопределенный жест в сторону одного из стульев, и я сел.
— Я был другом Мартина Стакли, — сообщил я ей и спросил у Виктора, что было на той кассете, которую он прислал или передал Мартину в Челтнеме.
— Никакой кассеты не было, — коротко ответил Виктор. — И в Челтнем я не ездил.
Я молча достал из конверта его письмо Мартину.
Вик пробежал его глазами, пожал плечами и вернул мне.
— Это просто игра такая. Про кассету я все придумал.
Однако было заметно, что парень нервничает.
— А что это за сведения, которые все равно что динамит?
— Да не было никаких сведений! — Виктор начал раздражаться. — Я же говорю, я все придумал.
— А зачем ты послал это Мартину Стакли?
Я очень старался, чтобы мои вопросы не казались агрессивными, но почему-то с каждым новым вопросом мальчишка все больше ощетинивался и заливался краской. А почему, я не понимал.
— Что это за история с кассетой? — спросила его мать. — Вы имеете в виду видеокассету? Видеокассет у Вика нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75