Если бы я вообще хотел жить... Мой номер на третьем этаже. Земля слишком близко. Я знал женщину, которая прыгнула с пятого этажа и ничего не достигла. Пистолет надежнее...— Ну? — повторил Уолт.— Простите, — очнувшись, сказал я и обернулся к нему.— Где мы будем искать?— А-а... да-да.— На ранчо?— Весьма сомнительно, вам не кажется? Они понимают, что ранчо — первое место, о котором мы подумаем.— Там много земли. И много лошадей, среди которых этим двум легко затеряться.— Они вынуждены держать их в паддоке близко к дому, — покачал я головой. — Остальная часть ранчо не зря называется Скалистыми горами. Туда они не рискнут пускать племенных жеребцов из страха, что те сломают ноги. Хотя мы можем проверить и этот вариант. — Я уставился на ковер невидящим взглядом. — По-моему, с лошадьми сейчас Матт. Оффен на ферме Орфей, Йола привязана к ранчо, где надо обслуживать тридцать гостей. А где Матт?— Действительно, где? — мрачно повторил Уолт.— Он и Йола зимой не живут на ранчо, потому что снег делает долину недоступной. Она сказала мне, что зиму они проводят на юге... И в одном из телефонных разговоров она убеждала Оффена, что они не могут держать лошадей в местечке под названием Питтс, потому что там нет условий. Но тогда она еще не знала, что мы напали на след... Тогда еще не было острой необходимости.— Если где-то южнее Тетона мы найдем этот Питтс, то Матт с лошадьми будет ждать нас там?— Не совсем так, — улыбнулся я. — Это было бы слишком легко.— Легко?! — воскликнул Уолт.— Они должны оставлять свой зимний адрес на почте, — продолжал я. — Ведь Клайвы ведут жизнь законопослушных граждан с давним, хорошо поставленным бизнесом, что дает им очевидную поддержку со стороны закона. В Джексоне должны быть десятки людей, которые знают их зимний адрес.— В Джексоне есть представитель «Жизненной поддержки». Утром первым делом попросим его узнать, — предложил Уолт.— Прекрасно.Уолт тяжело поднялся с кресла и нерешительно проговорил:— Пойдемте ко мне. Я приготовил бутылку.Я не был уверен, что мне хочется куда-то идти, но он неожиданно улыбнулся и этим исключил возможность отказа. Никто не оттолкнул бы руку с оливковой ветвью мира.— С удовольствием, — ответил я.Его улыбка стала еще шире и, пока мы шли по коридору, не сходила у него с лица. Его номер выглядел почти точной копией моего. Окно выходило на ту же самую стоянку, только под несколько другим углом. В комнате оказалось два кресла вместо одного. На подносе стояли бутылка «Олд Грандад», кувшин с водой и чистые стаканы, а на столике возле кровати — фотография в кожаной рамке. Пока Уолт доставал из холодильника в коридоре лед, я лениво рассматривал снимок. Уолт с семьей. Миловидная женщина, скромная девочка-подросток и худой мальчик лет десяти. Все четверо бодро улыбались в объектив. Уолт вернулся, когда я ставил фотографию на место.— Очень сожалею, что сорвал пикник, — вздохнул я.— Устроим на следующей неделе, — улыбнулся Уолт. — Полагаю, у нас впереди еще целое лето.Мы сидели в креслах и потягивали выпивку. Не люблю виски такого сорта, но это неважно. Уолт рассказывал, что они купили дом типа ранчо и переехали в него год назад, дочка прекрасно поладила с соседскими детьми, а со здоровьем сына у них проблемы, у него ревматизм и часто поднимается температура...— А каким вы видите свое будущее в «Жизненной поддержке»? — спросил я.— Я поднимусь настолько высоко, насколько способен, — с удивительной честностью ответил он. — Осталась только одна ступенька, на которую я действительно хотел бы подняться, — главный следователь в отделе претензий. В будущем году я займу это место, когда человек, который там работает, уйдет на пенсию.Он снова наполнил стаканы и, медленно потирая большим пальцем подушечки остальных пальцев, заметил, что Эми и дети просят устроить за домом бассейн и что теперь, после смерти отца Эми, возникли проблемы с ее матерью, а отец не пропускан ни одной игры в гольф, был так занят...Мы просидели больше часа, ни разу не упомянув лошадей. Наконец он зевнул, и я заставил себя покинуть мягкое кресло, поставив на поднос третий пустой стакан. Сонным голосом он дружески пожелал мне спокойной ночи — впервые с тех пор, как мы познакомились, без всякой натянутости. Раздеваясь у себя в номере, я размышлял, долго ли будет продолжаться установившееся между нами дружелюбие. Вероятно, до очередного предложения, которое я ему сделаю. Я не знал, завидовать ли его привязанности к дому или ощущать, что она на меня давит. Но я знал, что Уолт мне нравится и как человек, и как партнер по работе. * * * Представитель «Жизненной поддержки» в Джексоне сообщил зимний адрес Клайвов через двадцать минут после того, как Уолт ему позвонил: 40159, Питтсвилл-бульвар, Лас-Вегас, Невада.Я вспомнил улыбку Йолы при воспоминании о зиме. Лас-Вегас все объяснял: Йола любила играть.— Что дальше? — спросил Уолт.— Съезжу туда, посмотрю.— Один? — В его голосе послышались нотки тревоги, которые я истолковал как нежелание оставаться в Санта-Барбаре с Юнис.— Вы нужны здесь, — успокоил его я. — И не говорите Юнис, куда я поехал.— Не скажу. — Уолт сердито взглянул на меня.На машине, взятой напрокат, мы подъехали к окрестностям фермы Орфей. Там я показал Уолту место между трех скат, поросших диким кустарником, где спрятал радиомагнитофон. Ближайший паддок с аккуратной оградой находился всего в нескольких футах, а дом примерно в четырех ярдах. Мы достали магнитофон и остановились чуть дальше по дороге.— Предположим, он видит нас? — Уолт наблюдал, как я перекручиваю пленку.— Он подумает, что мы следим за жизнью на ферме, чтобы выяснить, когда лучше увести Мувимейкера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78