Возможно, у Джерарда имелись свои скрытые и многочисленные пороки, свой скелет в шкафу. Но то, что я видел, мне пока что нравилось.Я рассказал ему о находке Брайана и показал одну из копий воровского списка, добавив при этом, что почерк очень напоминает почерк Пола Янга.— Господи Боже, — протянул он, пробежав глазами листок. — Он с тем же успехом мог подписать полное признание.— Да.— Впрочем, понятно, зачем ворам понадобилась эта записка, — продолжил он. — Сплошные французские названия. Им нужно было свериться, чтобы не ошибиться. Иначе как узнаешь, то они берут или нет.— Если только не видели такие этикетки прежде, — заметил я.Джерард поднял глаза от бумаги.— Вы что же, хотите этим сказать, что за взломщиками, проникшими в лавку, стоял кто-то другой?— К чему им список, если б обстояло иначе?— Верно… — он сдержанно улыбнулся. — А как считаете, они могли убить Зарака?Я открыл рот, потом закрыл. Затем, немного оправившись от неожиданности, неуверенно покачал головой.— Не знаю… — сказал я. — Они, конечно, громилы и мерзавцы, но .. но был один момент, когда тот, что поздоровее, выхватил дробовик из фургона, прицелился в меня, а потом словно засомневался. Так, во всяком случае, мне показалось. Если б он убил Зарака… разве не вел бы себя иначе?Джерард обдумал услышанное.— Как знать… Ведь Зарака убили не вблизи от китайского ресторанчика. Возможно, преступник колебался, потому что ваш двор — место куда более оживленное. Но люди, идущие на ограбление с оружием, как правило, готовы убить. Не забывайте этого.Никогда не забуду, подумал я.— Что заставило вас стать детективом? — с любопытством спросил я.— Только не произносите этого слова, «детектив». Тине страшно не нравится.— Ну хорошо. Следователем, консультантом.— Я окончил колледж и был глупым, романтичным юнцом, которого привлекала мысль стать сыщиком… — еще одна, немного кривая, полная самоиронии усмешка. — Затем окончил бухгалтерские курсы и поступил в школу бизнеса, но как-то не слишком стремился зарабатывать тем, чему меня там учили. Все это казалось таким скучным, бесцветным, унылым. Как-то раз поделился своими сомнениями с дядей, сказал, что непременно поступил бы на работу в полицию, если б не знал, что все семейство тогда хватит инфаркт. А у него гостил в то время друг, он и говорит, почему бы мне не поступить в фининспекцию. Я и представления не имел, что это такое, но друг дяди отвел меня в одно агентство и что-то им там нашептал. И они предложили мне нечто вроде испытательного срока, поработать год, и начали учить приемам и методам расследования Другое агентство, не «Деглетс». Затем «Деглетс» поглотил эту конкурирующую организацию, и я перешел к ним, вместе с мебелью и всем прочим.— И ни разу об этом не пожалели? Он призадумался, потом ответил:— Знаете, стало очень модным объяснять любое преступление влиянием среды, воспитанием. При этом вину всегда сваливают на кого-то еще, на кого угодно, только не на самого преступника. Ни один человек не рождается плохим, все это болтовня. О, если бы не бедность, не пьющий жестокий отец, не безработица, капитализм и так далее, в том же духе… Вы слышали это сотни раз. И вдруг появляется злодей, какой-нибудь мальчик из приличного дома, сын нормальных родителей, никаких не безработных, а ручонки у него так и тянутся к чужому добру, в магазине или банке. О, сколько же я их перевидал! В основном такими и занимался. Нет, иногда воровать, предавать, шпионить их вынуждает определенная цепь обстоятельств, но по большей части, насколько я убедился, порочные наклонности свойственны им от природы. Ведь чаще воровать заставляет вовсе не нужда. Нет, они ловят кайф. И если считать их бедными несчастными жертвами общества, они разрушат всех и вся на своем пути. — Он поерзал на подушках, устраиваясь поудобнее. — Я был воспитан в уважении к такому старомодному понятию, как честная игра. Даже теперь усталый старый мир не склонен считать, что на войне хороши все средства и приемы… И я хочу восстановить Правила честной игры. Но пока что не слишком подумается, каждую секунду на свет появляется новый ловкач с компьютером… А почему вы спрашиваете?— Вы уже ответили, — сказал я. Он облизал пересохшие губы.— Будьте добры, подайте мне воды.Я подал ему стакан, потом, когда он напился, поставил обратно на столик.Будь благодарен за то, что на свете существуют злодейства, подумал я. Они обеспечивают миллионы рабочих мест, в том числе и Джерарда. Полиция, адвокаты, налоговые инспектора, тюремные надзиратели, судебные исполнители и секретари, охранники, изготовители решеток и разного рода сигнальных устройств. Где бы они все были и чем занимались, если б не многоликие ипостаси Каина?..— Джерард… — сказал я.— Да?— Насколько простираются мои полномочия в качестве консультанта?— Не понял?— Ну… я просто хотел сказать… в «Серебряном танце луны» ни о каких цистернах виски речь не шла. И это виски, «Рэннох», наверняка находится где-то поблизости, скрывается под личиной «Лэфройга». Нет скорее все же «Беллз».Джерард заметил, как уголки моих губ искривила усмешка. Сам усмехнулся и тут же болезненно поморщился.— Уж не хотите ли вы сказать, что можете найти его, выпивая на каждом углу, отсюда до Джон-о-Гротс <Крайняя северная точка Великобритании>?— А также в Беркшире, Оксфордшире и на всем пути до Уэтфорда? Примерно с полмиллиона забегаловок… Знаете, как это называется? Синдром кузнечика. Бесцельное блуждание от бара к бару.— Пожалуйста, перестаньте, — простонал он. — Смеяться больно…— М-м… — промычал я. — Цирроз печени, вот моя судьба.— Ну хватит!— Да это я так, шучу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103