Два года, а выглядело так, будто он провел там лет двадцать. Ему должно было быть около пятидесяти восьми лет, а походил он на семидесятилетнего старика. Волосы побелели, плечи, прежде такие широкие, опустились. Даже глаза запали.– Что случилось? Почему ты вернулся?– Долг выплачен, – ответил он. Даже голос его звучал теперь по-стариковски, тихо и устало. – Имение очищено от долгов. Мне разрешили вернуться в Корнуолл.– Плохое время ты выбрал для возвращения.– Да, меня предупредили, – сказал он сдержанно.Мы посмотрели друг другу в глаза, и в ту минуту я поняла, что он был посвящен в планы Ричарда. Это значило, что все гости, пробиравшиеся к нам в дом тайно, как разбойники, делали это с его ведома и разрешения, и он, живя в Лондоне под надзором, рисковал ради них своей головой.– Как тебе удалось проехать по дорогам? – только и спросила я.– Я плыл морем, – ответил он, – на моем собственном корабле «Франсис», на том самом, что курсирует между Фой и континентом. Ты должна его помнить.– Да, я помню.– При помощи перевезенных им товаров мне и удалось выплатить долг. Неделю назад, после того, как Комитет по делам графства дал мне разрешение уехать из Лондона и вернуться в Фой, корабль взял меня на борт по пути из Грейвсенда. Мы причалили всего несколько часов назад.– Мери с тобой?– Нет, она сошла на берег в Плимуте, чтобы заехать к Джоанне в Маддеркоум. Солдаты в Плимуте сказали нам, что в Корнуолле назревает восстание, и поэтому сюда прибыли дополнительные войска для подавления. Я тогда не стал задерживаться, а отправился в Фой, потому что боялся за тебя.– Значит, ты знал, что Джона здесь нет? Знал, что я – одна?– Да, знал, что ты – одна.Мы замолчали, посмотрели на двери.– Они схватили Робина и, боюсь, Питера.– Да, так мне сказали.– На тебя не пало подозрение?– Пока нет, – ответил он как-то странно.Я заметила, что Джонатан смотрит в окно, где широкая спина часового загораживала свет. Потом он медленно достал из кармана сложенную бумагу, и когда развернул, то оказалось, что это объявление о розыске преступника, какие обычно расклеивают по стенам домов. Он прочел его вслух.– «Всякий, кто когда-либо укрывал у себя роялиста Ричарда Гренвиля или посмеет предоставить ему убежище в будущем, будет обвинен в государственной измене и арестован, его земли конфискованы, а семья заключена в тюрьму».Джонатан сложил бумагу.–Вот такие объявления расклеены на каждой стене в каждом городе Корнуолла.Минуту мы помолчали.– Дом уже обыскали два часа назад. Они ничего не нашли, – сказала я.– Утром сюда снова вернутся, – Джонатан отошел к камину и задумался, опершись на палку.– Мой корабль «Франсис» будет стоять в Фой только одну ночь. Завтра, с первым приливом он уйдет в Голландию.– В Голландию?– «Франсис» везет легкий груз во Флушинг. Капитан корабля – честный человек, он точно выполнит любое поручение, которое я ему дам. Сейчас на борту находится молодая женщина, которую мне хотелось бы назвать родственницей. Будь обстоятельства другими, она бы тоже сошла на берег в Фой. Но судьба распорядилась иначе, и ей придется отплыть во Флушинг вместе с «Франсис».После короткого замешательства я спросила:– А какое отношение эта молодая женщина имеет ко мне? Пусть отправляется в Голландию.– У нее было бы легче на душе, если бы рядом с ней был ее отец.Я все еще не понимала, что он хочет сказать, и тут Джонатан достал из нагрудного кармана записку.Я развернула ее и прочла несколько строчек, написанных второпях юной рукой.«Если Вам все еще нужна дочь, которая готова ухаживать за своим престарелым отцом, она ждет Вас на борту корабля „Франсис“. Климат Голландии, я слышала, здоровее английского. Не хотите ли вместе со мной посмотреть, так ли это?Мать нарекла меня Элизабет, но я хочу подписать это письмоВаша дочь Бесс».Я молча держала в руках записку. У меня на языке вертелась сотня вопросов, для которых не было ни времени, ни подходящих обстоятельств. Вопросы были женские, и ответить на них смогла бы только сестрица Мери, которая меня бы поняла. Хороша ли она собой? Добра ли? Похожа ли лицом на отца? Такие ли у нее рыжие волосы, как у него? Сумеет ли она понять причину его плохого настроения? Станет ли смеяться вместе с ним, когда ему весело? Но ни один из этих вопросов не имел теперь смысла, и задавать их было неуместно. Я ведь никогда ее не увижу.– Ты дал мне записку, чтобы я передала ее по адресу? – спросила я Джонатана.– Да, – и он опять посмотрел на часового за окном. – Я уже сказал, что «Франсис» покинет Фой с первым приливом и отправится в Придмут, чтобы собрать верши для крабов, заброшенные в море между берегом и скалой Каннис. В ранние часы нетрудно без помех принять на борт пассажира.– Не трудно, если пассажир ждет на берегу.– Твоя задача, Онор, чтобы он оказался там. Джонатан догадался, что Ричард прячется в подземелье, это я поняла по тому, как пристально он глядел мне в лицо.– Часовой охраняет мощеную дорожку, – сказала я.– Только эту часть, но не противоположную.– Риск очень велик даже ночью, даже ранним утром.– Знаю, но тот, о ком мы говорим, не побоится риска. Он снова достал из кармана бумагу с объявлением.– Если тебе удастся передать письмо, отдай ему и это. Я молча взяла бумагу и спрятала в складках платья.– Хочу попросить тебя еще кое о чем, – начал Джонатан.– Что еще?– Постарайся уничтожить все следы. Завтра сюда прибудут настоящие ищейки. Их чутье не сравнить с теми вояками, что были здесь сегодня.–В доме ничего обнаружить нельзя, ты сам это знаешь. Когда твой отец сооружал контрфорс, он устроил все очень хитро.– В доме, действительно, все в порядке, а вот со стороны парка секрет нетрудно открыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124