ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Я верю и надеюсь, что ни один из членов моей семьи не будет таить зла против женщины, которая так добра, что согласилась разделить со мной последние годы моей жизни.
Никто ничего не ответил. Медный Джон перевел взгляд с дочери на невестку, потом посмотрел на своих внуков. Вошел Томас, чтобы задернуть занавеси. Когда занавеси сдвинулись и раздался щелчок, в этом звуке Генри послышалось что-то финальное, словно он знаменовал собой завершение эпохи. Все теперь будет по-другому. Клонмиэр, конечно, останется, они с Джонни и младшие братья будут по-прежнему приезжать сюда на каникулы, но деда с ними уже не будет. Библиотека опустеет, на столике в передней не будет его суковатой палки и шляпы с загнутыми полями, а дед будет жить в маленьком фермерском доме в Летароге, будет сидеть напротив своей кухарки, этой веселой широколицей женщины с красными руками, которая, бывало, пекла такие вкусные пышки и говорила с певучим бронсийским акцентом… Это ужасно, думал Генри, это просто отвратительно. Подумать только, что его дед, которого он так боялся и уважал, мог так низко пасть, низвергнуться со своего пьедестала. Бедные тетя Барбара и тетя Элиза; как им сейчас плохо, как ужасно они себя чувствуют. Теперь он будет к ним особенно внимательным, будет следить, чтобы малыши не шумели и не мешали им.
Слава Богу, думала Фанни-Роза, что он решил обосноваться в Летароге, а не привез ее сюда. Никого из нас его женитьба не затрагивает, и теперь я могу распоряжаться здесь, как хочу. К счастью, она уже не молода и не заведет новых детей. Впрочем, старики такие идиоты, кто их знает, что им взбредет в голову…
Очень хорошо, думала Элиза, что мне достанется дом в Сонби. О лучшем я и не мечтала, если, конечно, он назначит мне приличное содержание, чтобы я могла там жить по-человечески. Но он ведь так скуп, и, во всяком случае, я не могу бросить Барбару, хотя уверена, что это вопрос месяца или двух. Но я должна попытаться проявить твердость и потребовать, чтобы он давал мне достаточно, и я могла бы жить в Сонби, как подобает. Ведь я, в конце концов, скоро останусь единственной из его детей.
– Если никто из вас не хочет ничего сказать, – проговорил Медный Джон, – я пожелаю вам всем доброй ночи. Увидимся за завтраком. После этого я, как обычно, поеду на рудник.
Он поцеловал дочь и невестку, пожал руки внукам и вышел из гостиной.
Джонни слышал, как он прошел наверх в библиотеку и закрыл за собой дверь. Бедный одинокий старикан, подумал Джонни, ведь у него нет никого, кто мог бы дать ему утешение, – жена умерла тридцать лет назад, сыновья и дочери умирают один за другим. И этого человека я ненавидел и боялся всю свою жизнь, сколько себя помню. Он такой же, как и я, ему нужно то же самое, что и мне: чтобы его любили и понимали. Никакой он не Всемогущий Бог, и никогда им не был; он всего-навсего несчастный, трагически одинокий старик. Желаю ему всяческой удачи, ему и его кухарке; пусть матушка и тетки принимают оскорбленный вид, если им так нравится; пусть говорят, что он опозорил семью. Они не знают, как, наверное, страдал бедный старик, они вообще ничего не понимают.
– Послушай, это ужасно, правда? – сказал Генри, когда братья раздевались перед отходом ко сну.
– Вздор! – отрезал Джонни. – Почему он не может делать то, что хочется?
– Все будет так странно, – пробормотал Генри. – Приедешь домой на каникулы, а деда нет. Терпеть не могу перемены. Так хорошо, когда все идет по-старому.
Джонни не ответил. Он лежал на спине, подложив под голову руки, и в мозгу его проносились события нынешнего дня. Вот он правит лошадьми, вот идет по улицам Слейна, встречает Джека Донована и его друга, вот они заходят в паб, он пьет виски один стакан за другим, потом эта девушка. И в довершении всего новость, которую преподнес им дед. Вот его одинокая трагическая фигура, мысли о том, как сам он бросит школу, поступит в драгуны и, может быть, через несколько месяцев будет уже сражаться где-нибудь за границей.
Генри вскоре уснул, а Джонни все метался и ворочался в постели, может быть, оттого, что выспался в карете, но только с каждым часом ему все меньше хотелось спать, становилось все тревожнее, и он все время видел нахальную рожу рыжего Джека Донована, который наклонялся к нему и предлагал выпить еще стаканчик. Когда часы на конюшне пробили три, Джонни сел на кровати и откинул одеяло. Генри не шевелился, в доме все было тихо и спокойно.
«Интересно, – подумал Джонни, – есть ли у нас в погребе виски?»
Он вышел в коридор и прокрался к черной лестнице; ступеньки под его босыми ногами были очень холодными. Он прислушался – ни звука. Крадучись, осторожно, он ощупью нашел дорогу на кухню. Где-то тикали часы. Он протянул руку и нащупал дверь в погреб. Единственный раз в жизни старый Томас забыл о своих обязанностях. Ключи от погреба оставались в замке.
3
Второго декабря тысяча восемьсот пятьдесят шестого года по Сент-Джеймс-стрит со стороны Пикадилли ехал экипаж; он свернул на Пэл-Мэл и наконец остановился у дома под номером семнадцать «А», где в то время квартиры сдавались исключительно холостякам. Был темный дождливый вечер, кучер позвонил и дожидался, пока не вышел привратник; только потом он отворил дверцу кареты, чтобы помочь выйти своей пассажирке. «Скверная погода, мэм», – проговорил он привычные слова, протягивая руку за деньгами. И когда она положила ему на ладонь серебряную монету, с поистине королевским видом сказав: «Благодарю вас, любезный», он усмехнулся и стал смотреть, как она поднимается по ступенькам, даже не подозревая, какое производит впечатление – на ней была ярко-фиолетовая бархатная мантилья, а на голове косо сидела шляпка, такого же, как она полагала, цвета, из-под которой выбивались ярко-рыжие локоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
Никто ничего не ответил. Медный Джон перевел взгляд с дочери на невестку, потом посмотрел на своих внуков. Вошел Томас, чтобы задернуть занавеси. Когда занавеси сдвинулись и раздался щелчок, в этом звуке Генри послышалось что-то финальное, словно он знаменовал собой завершение эпохи. Все теперь будет по-другому. Клонмиэр, конечно, останется, они с Джонни и младшие братья будут по-прежнему приезжать сюда на каникулы, но деда с ними уже не будет. Библиотека опустеет, на столике в передней не будет его суковатой палки и шляпы с загнутыми полями, а дед будет жить в маленьком фермерском доме в Летароге, будет сидеть напротив своей кухарки, этой веселой широколицей женщины с красными руками, которая, бывало, пекла такие вкусные пышки и говорила с певучим бронсийским акцентом… Это ужасно, думал Генри, это просто отвратительно. Подумать только, что его дед, которого он так боялся и уважал, мог так низко пасть, низвергнуться со своего пьедестала. Бедные тетя Барбара и тетя Элиза; как им сейчас плохо, как ужасно они себя чувствуют. Теперь он будет к ним особенно внимательным, будет следить, чтобы малыши не шумели и не мешали им.
Слава Богу, думала Фанни-Роза, что он решил обосноваться в Летароге, а не привез ее сюда. Никого из нас его женитьба не затрагивает, и теперь я могу распоряжаться здесь, как хочу. К счастью, она уже не молода и не заведет новых детей. Впрочем, старики такие идиоты, кто их знает, что им взбредет в голову…
Очень хорошо, думала Элиза, что мне достанется дом в Сонби. О лучшем я и не мечтала, если, конечно, он назначит мне приличное содержание, чтобы я могла там жить по-человечески. Но он ведь так скуп, и, во всяком случае, я не могу бросить Барбару, хотя уверена, что это вопрос месяца или двух. Но я должна попытаться проявить твердость и потребовать, чтобы он давал мне достаточно, и я могла бы жить в Сонби, как подобает. Ведь я, в конце концов, скоро останусь единственной из его детей.
– Если никто из вас не хочет ничего сказать, – проговорил Медный Джон, – я пожелаю вам всем доброй ночи. Увидимся за завтраком. После этого я, как обычно, поеду на рудник.
Он поцеловал дочь и невестку, пожал руки внукам и вышел из гостиной.
Джонни слышал, как он прошел наверх в библиотеку и закрыл за собой дверь. Бедный одинокий старикан, подумал Джонни, ведь у него нет никого, кто мог бы дать ему утешение, – жена умерла тридцать лет назад, сыновья и дочери умирают один за другим. И этого человека я ненавидел и боялся всю свою жизнь, сколько себя помню. Он такой же, как и я, ему нужно то же самое, что и мне: чтобы его любили и понимали. Никакой он не Всемогущий Бог, и никогда им не был; он всего-навсего несчастный, трагически одинокий старик. Желаю ему всяческой удачи, ему и его кухарке; пусть матушка и тетки принимают оскорбленный вид, если им так нравится; пусть говорят, что он опозорил семью. Они не знают, как, наверное, страдал бедный старик, они вообще ничего не понимают.
– Послушай, это ужасно, правда? – сказал Генри, когда братья раздевались перед отходом ко сну.
– Вздор! – отрезал Джонни. – Почему он не может делать то, что хочется?
– Все будет так странно, – пробормотал Генри. – Приедешь домой на каникулы, а деда нет. Терпеть не могу перемены. Так хорошо, когда все идет по-старому.
Джонни не ответил. Он лежал на спине, подложив под голову руки, и в мозгу его проносились события нынешнего дня. Вот он правит лошадьми, вот идет по улицам Слейна, встречает Джека Донована и его друга, вот они заходят в паб, он пьет виски один стакан за другим, потом эта девушка. И в довершении всего новость, которую преподнес им дед. Вот его одинокая трагическая фигура, мысли о том, как сам он бросит школу, поступит в драгуны и, может быть, через несколько месяцев будет уже сражаться где-нибудь за границей.
Генри вскоре уснул, а Джонни все метался и ворочался в постели, может быть, оттого, что выспался в карете, но только с каждым часом ему все меньше хотелось спать, становилось все тревожнее, и он все время видел нахальную рожу рыжего Джека Донована, который наклонялся к нему и предлагал выпить еще стаканчик. Когда часы на конюшне пробили три, Джонни сел на кровати и откинул одеяло. Генри не шевелился, в доме все было тихо и спокойно.
«Интересно, – подумал Джонни, – есть ли у нас в погребе виски?»
Он вышел в коридор и прокрался к черной лестнице; ступеньки под его босыми ногами были очень холодными. Он прислушался – ни звука. Крадучись, осторожно, он ощупью нашел дорогу на кухню. Где-то тикали часы. Он протянул руку и нащупал дверь в погреб. Единственный раз в жизни старый Томас забыл о своих обязанностях. Ключи от погреба оставались в замке.
3
Второго декабря тысяча восемьсот пятьдесят шестого года по Сент-Джеймс-стрит со стороны Пикадилли ехал экипаж; он свернул на Пэл-Мэл и наконец остановился у дома под номером семнадцать «А», где в то время квартиры сдавались исключительно холостякам. Был темный дождливый вечер, кучер позвонил и дожидался, пока не вышел привратник; только потом он отворил дверцу кареты, чтобы помочь выйти своей пассажирке. «Скверная погода, мэм», – проговорил он привычные слова, протягивая руку за деньгами. И когда она положила ему на ладонь серебряную монету, с поистине королевским видом сказав: «Благодарю вас, любезный», он усмехнулся и стал смотреть, как она поднимается по ступенькам, даже не подозревая, какое производит впечатление – на ней была ярко-фиолетовая бархатная мантилья, а на голове косо сидела шляпка, такого же, как она полагала, цвета, из-под которой выбивались ярко-рыжие локоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165