- Молю вас, не сердитесь на меня. Теперь я, кажется, начинаю понимать. Вы… Вы только что вернулись из Америки, не так ли? Ах, - и он покачал головой, - так, говорите, Гарт Мак-Клелланд?
- Значит, он вам знаком?
- Еще как! - засмеялся Арманд Валадон. - Мы оба занимались одним делом, но только подходили к нему с разных сторон, придерживаясь противоположных точек зрения. Я должен был догадаться! Бог видит, этот мужчина не дурак. А какая дерзость!
Однако, заметив, что тема мне не очень-то по душе, маркиз тут же воскликнул:
- Простите, мадам, мою бестактность! Как я могу с удовольствием разбирать подробности происшествия, несомненно, доставившего вам столько боли! Вы не позволите мне помочь вам? Считайте, что это будет некой контрибуцией за неудобства, причиненные… как бы сказать, моим американским двойником. Я знаю гостиницу, по марсельским меркам совсем неплохую, где мы могли бы заказать карету до Парижа.
Я изучающе посмотрела на собеседника. Он был великодушен и помощь предлагал искренне. Едва ли им руководили низменные соображения. В моем теперешнем положении я едва ли представляла интерес для мужчины. Я с улыбкой протянула ему руку.
- Спасибо за сочувствие. Я вам очень благодарна.
Маркиз поклонился.
- А я благодарен вам, мадам, за разрешение столь долго терзавшей меня загадки. Вы верите в случай? Я - нет. Я верю в судьбу.
Арманд Валадон стал моим другом и покровителем. Он, кажется, поверил в то, что наша встреча была благословением свыше. Я решила, что будет лучше, если он не станет сопровождать меня до самого замка.
- Кто знает, как дядя и братья воспримут мое возвращение, Арманд. Что, если дядя Тео вышвырнет меня вон? Вы приютите меня, если он так сделает?
Он ответил совершенно серьезно:
- Если я заберу вас к себе, Элиза, то больше не отпущу никогда.
- Милый Арманд! - засмеялась я. - Представляете, что это будет за скандал! Беременная женщина, незамужняя, только вернувшаяся из экзотических мест! О вас будет болтать весь Париж.
- Дорогая моя, в моем возрасте мужчина заботится не столько о том, чтобы избежать скандала, сколько о том, чтобы его раздуть. Я к вашим услугам, Элиза. Сейчас и навсегда.
Маркиз проводил нас до Орлеана, затем нанял нам карету до замка. Мы с Саванной приехали домой теплым апрельским вечером. Новый привратник, открывший нам дверь, смерил нас ледяным взглядом. Затем из столовой вышел старый Дерейн, слуга, который знал меня еще ребенком.
- Мадемуазель Элиза, - всплеснул он руками и на подгибающихся старческих ногах побежал в столовую с криком: «Мой Бог! Мой Бог!»
На его крик прибежала Франсуаза. Схватив меня в объятия, она громко заплакала.
Затем появились дядя Тео и Филипп. Они тоже плакали. Я увидела, что Филипп потерял руку, пустой рукав был приколот к плечу в знак скорбного свидетельства его героизма.
- Филипп, - прошептала я, - что случилось? Что случилось?
Филипп грустно улыбнулся:
- Левую руку я оставил под Вильно во время российской кампании, моя дорогая. Боже, Элиза, как хорошо, что ты вернулась!
- Заблудшие овцы возвращаются в стадо, - грустно сказала я, повернувшись к дяде Тео. - Дядюшка, найдется ли у тебя словечко для непутевой племянницы? - Я распахнула плащ, чтобы он мог увидеть мою округлившуюся талию. - Я уйду, если ты скажешь, дядя Тео. Я не хочу, чтобы вы страдали из-за меня.
Дядя подошел ко мне. Я удивилась тому, как мало он изменился. Может, волосы побелели чуть больше и чуть потрепанней стала одежда, но в остальном он остался прежним.
- Дитя мое, дитя мое! - шептал он, прижимая меня к груди. - Слава Богу, слава Богу.
Дядя тихо плакал, все плакали, даже Саванна и новый привратник, который положил на нее глаз с первой же минуты.
- Так уж повелось в нашем роду: Лесконфлеры дарили Франции самых великих героев, но и самые знаменитые скандалы, - вздохнул дядя. - В любом случае потомкам есть за что нас благодарить. А кто эта прелестная женщина? - спросил он, повернувшись к Саванне.
- Это Саванна, моя горничная из Америки, дядя Тео.
Саванна и Франсуаза взглянули друг на друга с явной подозрительностью.
- Америка! Боже мой, дитя мое, неудивительно, что мы не могли тебя отыскать! О, Элиза, ты ни разу не написала, не послала ни весточки, - укоризненно сказал дядя. - Мы думали, ты умерла.
Я сжала руку старика.
- Прости, дядя. Я много раз собиралась написать, честное слово, но потом происходили разные вещи, порой очень печальные, и мне не хотелось причинять вам еще больше горя. Мне казалось, что для вас будет лучше думать, что меня нет в живых. Я многое пережила, многое видела, на мою долю выпали удивительные приключения. Я думаю, вы можете мной гордиться. Но подождите. Где Оноре? В Париже? Он не женился?
Внезапно дядя Тео весь как-то сморщился и постарел.
- Оноре убит на дуэли, Элиза. Это произошло спустя примерно два месяца после того, как ты исчезла.
- Боже, - пробормотала я. - Это я во всем виновата. Кто-то сказал ему что-нибудь обо мне, и он… Он был такой вспыльчивый…
- Нет, нет, - перебил меня Филипп, - ты тут ни при чем. Он дрался из-за девушки. Ты же знаешь, каким был наш брат. Мы ничего не знали до самого конца, а когда узнали, было уже слишком поздно.
- Бедные мои, - медленно проговорила я. - Как бы мне хотелось быть с вами. Я знаю, как это тяжело.
- Всем было тяжело, - сказала Франсуаза. - Но время идет, то черная полоса, то белая. Ты очень бледна и худа, Элиза. Ты что, хочешь родить заморыша?
- Нет, Франсуаза, - засмеялась я, - не хочу. Я знаю, что этого просто не может случиться, коль скоро ты мной займешься!
- Надо было послушать ее, когда я вернулся из России! - засмеялся Филипп. - Она так на меня набросилась, будто я голодал по собственной воле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161