- спросил Лафит. - Конечно, это вы. Как вам, женщинам, могут приходить в голову такие странные мысли? Вы - красивая, обаятельная женщина.
Наши глаза встретились в зеркале.
- Не важно, что с нами происходит, понимаете, Элиза? Мы такие, какие есть, вопреки тому, что думают о нас люди. Если ты способен сберечь разум и душу, ты можешь сберечь себя.
Жан отступил, оставив меня наедине со своим отражением.
- Вы - то, что вы есть, Элиза.
Вглядываясь в маленькую фигурку, смотревшую на меня из зеркала, я глубоко вздохнула. Мне удалось перешагнуть еще через один барьер, на этот раз созданный лишь в моем воображении. На пути к счастью таких преград, наверное, будут сотни, но одна из них осталась позади.
- Спасибо, Жан, - сказала я тихо.
- Не стоит, Элиза.
Мы вернулись в библиотеку. Я рассказала ему обо всем, не упоминая только настоящего имени Гарта.
- Я мог бы попробовать его отыскать, - сказал Жан, - если вы скажете мне, кто он такой. Существует много способов выяснить его судьбу. Никто не исчезает бесследно, даже в британском флоте.
- Нет, Жан, не надо. Я не хочу его больше видеть. Мне кажется, я могла бы… - я сжала кулаки, и голос мой перешел в свистящий шепот, - … убить его. Нет, я хочу, чтобы прошлое осталось в прошлом. Надо начинать сначала.
Жан выжидательно посмотрел на меня.
- Как пожелаете, Элиза. Помните только, что я всегда к вашим услугам. Если вы захотите, чтобы я нашел его или сделал для вас что-либо еще, просите не стесняясь.
Я задумалась. Жан мог бы помочь мне вернуться во Францию. Но Франция сейчас казалась мне дальше, чем луна, - в миллионах, а не в тысячах миль от этих мест. Я не была готова вернуться домой, не готова предстать перед семьей, не готова к их слезам и жалости. За последнее время в моей жизни было и так слишком много слез.
- Если бы я могла… Если вы разрешите погостить у вас подольше…
- Конечно, Элиза. Мой дом будет вашим столько, сколько вы захотите. Я был бы счастлив, если бы здесь вы научились вновь радоваться жизни.
- Мне хотелось бы научиться быть вам полезной, - сказала я застенчиво. - Может быть, я смогу помочь вам в ваших э… делах. Если, конечно, мне найдется работа по силам.
Я взглянула на бумаги, лежавшие на столе. Жан проследил за моим взглядом.
- Вы действительно хотите заняться делом? Я не встречал ни одной женщины, которая разбиралась бы в финансах и цифрах. Но мне нужен секретарь, и вы, вне сомнений, справитесь с этой работой не хуже бравых парней, подрастерявших мозги в битвах и пирах. Может быть, я слишком охотно принимаю ваше предложение, Элиза, - добавил, покачав головой, Жан. - Но дела последнее время требуют все большего внимания. Склады переполнены, а незаконченных дел не счесть.
- Я готова начать сегодня.
Жан посмотрел на меня с любопытством.
- Ни разу не видел, чтобы кто-нибудь так рвался работать! Прекрасно, тогда сразу и приступим.
Лафит уселся за стол и принялся разбирать бумаги, доходчиво объясняя мне, что нужно сделать с каждым документом. Среди прочего ему попалась записка, написанная мелким женским почерком, которую он без пояснений порвал на мелкие кусочки и выбросил в корзину для бумаг. Я сдержала улыбку. Наконец бумаги были рассортированы.
- На сегодня довольно, - сказал Лафит, - я устал от копания в пыльных цифрах. Посмотрите на мою рубашку! Она вся серая от пыли. Да и у вас, мадемуазель секретарь, кончик носа стал почти таким же черным, как ваши глаза.
Жан наклонился и вытер мне нос батистовым носовым платком с изящной вышивкой.
- Вот так лучше. Должен признаться, Элиза, вы оказываете на меня положительное влияние. Мне следовало разобрать документы несколько месяцев назад, но я все откладывал, уговаривая себя, что есть дела поважнее. Только не заставляйте меня заниматься бумажной рутиной каждый день. Ворчливая женщина - худшее, что может быть на земле! Вы ведь не будете на меня ворчать?
- Не скажу ни за что, - ответила я с улыбкой.
- Но характер у вас есть, - лукаво заметил Жан. - Я помню, как сурово вы заявили, что вам дела нет до моих шестнадцати любовниц.
- Меня куда больше интересуют ваши склады, господин Жан. А характер… - я покаянно вздохнула, - скажу честно: я была самой вспыльчивой девушкой во Франции.
- А теперь, убежав из Парижа, вы решили ввергнуть в пламя Луизиану?
- Разумеется, нет, - решительно заявила я. - Я уже достаточно взрослая, чтобы перестать капризничать и устраивать сцены.
- Ну что же, увидим. А сейчас вы не откажетесь поужинать со мной, мадемуазель Элиза? Надеюсь, дядя научил вас по достоинству ценить хорошую еду и напитки?
- Он был большим чревоугодником. Еда - его вторая страсть, а первая, - добавила я со смешком, - восхваление славных предков Лесконфлеров.
- Наконец мне посчастливилось встретить удивительную женщину, которая не только умеет читать и считать, но и способна ценить иные жизненные блага. Вдобавок ко всему эта женщина очень хороша собой, особенно когда нос ее не выпачкан. А теперь, - Лафит вежливо улыбнулся, - вы, наверное, хотите отдохнуть перед ужином, день был для вас трудным.
Я присела в реверансе и вышла из библиотеки. Отстраненная вежливость Лафита смутила меня, к тому же я действительно устала. Жан Лафит сильно отличался от мужчин, которых мне до сих пор приходилось встречать. Он был джентльменом до мозга костей. Конечно, я не сравнивала его с людьми простыми, но некоторый опыт жизни при дворе показал мне: благородные дворяне часто являются таковыми лишь внешне. Жан Лафит не позволял себе и намека на фамильярность. Мне иногда даже казалось, что его братья, куда менее воздержанные на язык, более искренни и человечны. Однако я не могла не признать, что поведение Жана имело одно несомненное преимущество:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161