Сейчас она получила и то и другое. Но какой ценой? Ценой жизни человека, которого стала уважать и любить. Ценой дружеских привязанностей. Своего места в мире.
– Не тревожься, мама, – сказал Паоло, вырываясь из ее рук. – Папа скоро вернется.
– Надеюсь, – пробормотала она. – Я так надеюсь!
Ее размышления прервало возвращение Рафа. Он прогромыхал по лестнице. Рявкнул имя Фоски. Громко отдал команды охране, пофлиртовал с горничной. Фоска взяла себя в руки. Когда во дворце главенствовал Лоредан, здесь всегда стояла тишина, как в церкви. Сейчас дворец больше напоминал казарму.
– Фоска, куда вы, черт побери, пропали? Она глубоко вздохнула и направилась к двери.
– Черт возьми, где же вы, женщина!
– Мы здесь, – сказала она, когда наконец увидела Рафа. – У нас урок музыки.
Раф сбросил с себя оружие и звучно поцеловал ее.
– Что за день! Великий! – воскликнул он восторженно, кружа ее в объятиях. – Вы знаете, моя любовь, что произошло сегодня? Мы сожгли ворота гетто. Теперь, Фоска, евреи – свободные люди. Сбылась моя мечта. Они приветствовали меня, благодарили, плакали!
Он опустил ее на пол и посмотрел на Паоло, с любопытством наблюдавшего за ними. Раф подошел к мальчику, подбросил его повыше и посадил себе на плечи. Паоло выглядел смущенным и испытывал неудобство.
– Вам нужно было быть там. Обоим! – счастливо сказал Раф. – Это событие, которое никто из присутствовавших никогда не забудет. Никогда! Лучше костра на площади. Блестяще! Удивительно!
– Прошу вас, опустите меня на пол, синьор, – вежливо попросил Паоло.
– Что? Хорошо. – Он спустил мальчика с плеч и взъерошил его шевелюру. Паоло немного нахмурился и пригладил волосы.
– Послушай, Фоска, мы должны это отпраздновать. Хорошо? Я хочу, чтобы вы оба сегодня вечером пообедали вместе со мной в большой гостиной в парадной части дома. Я уже заказал обед. Мы отпразднуем только втроем.
– Я боюсь, – спокойно заметила Фоска, – что для Паоло это будет слишком поздно.
– Ну только один раз, Фоска, пожалуйста, – умолял он. – Паоло выдержит, правда, Паоло? Мы не задержим его слишком поздно. – Он улыбнулся мальчику. – Что скажешь, Паоло? Хочешь пообедать со своей мамой и со мной?
– Если она одобрит, – сказал осторожно Паоло, поглядев на Фоску.
– Конечно, одобрит. Правда, Фоска? Вы же знаете, что рано или поздно согласитесь.
– Очень хорошо, – сказала она, слегка пожав плечами. – Если хотите.
– Да, хочу. Значит, все улажено. Будьте сегодня особенно красивы… Я хочу, чтобы это было нечто необычное. Мой портной сегодня принес мне новую парадную форму.
– Уже стали привыкать к атрибутам власти? – заметила Фоска.
Лицо Рафа омрачилось.
– Нет. Конечно, нет. Но, появляясь в общественных местах, я же должен что-то надевать. Почему же не попробовать пустить пыль в глаза, не попытаться произвести впечатление на людей?
– Вы бы произвели на них большее впечатление, если бы одевались как все. Ведь в этом суть демократии? Ну а теперь, Паоло, пойдем. Думаю, тебе нужно немного подремать, коль скоро ты собираешься сегодня лечь попозже. – Она протянула ему руку, и он послушно вложил в нее свою маленькую ладонь. – Прошу извинить нас, капитан, – сказала она, вежливо кивнув Рафу. – Увидимся за обедом. Раз вы настаиваете, – добавила она.
Раф отошел в сторону, чтобы пропустить их. На его лице застыл гнев. «Черт побери, – подумал он, – почему она так ведет себя?» Он пошел в библиотеку Лоредана и просмотрел несколько планов строительства новой морской дамбы у острова Лидо. Сосредоточиться, однако, Раф так и не смог. Радость, в которой он купался, вернувшись домой, улетучилась. Фоска испортила ему удовольствие от события сегодняшнего дня. Он встал. «Нельзя допустить, – решил он, – чтобы так продолжалось и дальше. Надо поговорить с ней».
Фоска стояла у открытых окон, выходящих во внутренний двор. С ней была Эмилия, которая составляла букет цветов в вазе, стоявшей на маленьком столе у кровати. Раф вошел без стука. Эмилия, увидев его, вышла из комнаты, не кивнув и не сделав реверанса. Она питала отвращение к Рафу, но не могла покинуть хозяйку.
– Нам нужно поговорить, Фоска, – строгим тоном сказал Раф. – Сколько это будет продолжаться? Как долго вы собираетесь изображать из себя жертву? Чем дольше я нахожусь здесь, тем холодней вы становитесь! Почему? Вы меня любите, говорили это сотню тысяч раз. И я знаю, что это правда. Почему вы мешаете нашему счастью? Сейчас у нас есть все, чего мы хотели. Я устал вас задабривать, упрашивать, запугивать. Вы отстраняетесь от меня, настраиваете против меня мальчика. Разве это не правда? Что вы говорите ему обо мне?
Раф схватил ее за плечи и резко повернул лицом к себе. И вновь у него появилось чувство, что Фоска была не с ним.
– Вы забиваете ему голову ложью. Так? Вот почему я ему не нравлюсь. Говорите ему, что я простолюдин, головорез. Ведь так?
– Нет. – На ее лице не отражались никакие чувства. – Я с ним вообще не говорю о вас. Если он немножко вас стесняется, то только потому, что страшится. Вы такой большой, такой шумный. Посторонний человек. И он не знает, что думать… о нас.
– Тогда скажите ему правду. Скажите, что я ему не посторонний, а его отец. Я люблю его. Я хочу быть ему другом. Скажите ему, Фоска, или я сам скажу. Сегодня вечером.
На этот раз она с ним не ссорилась.
– Это не имеет значения, – сказала она, пожав плечами. – Через три дня… нет, теперь уже через два… Лоредан будет мертв. Я не смогу солгать Паоло…
– Да, не сможете, – твердо сказал Раф. – Послушайте, Фоска. Нельзя, чтобы эта казнь пролегла между нами. Я не позволю.
– Я виновата, на мне смерть Лоредана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141