На его северной оконечности располагалось еврейское кладбище. В теплое время года пляжи Лидо привлекали дешевых проституток и их клиентов. Но сейчас, в конце зимы, остров выглядел холодным и пустынным.
Небольшая группа высадившихся на нем людей состояла из Фоски, ее двух чичизбео – Антонио и Джакомо, певца-кастрата Бенелли, карлика Флабонико и двух других ее обожателей – братьев Традонико. Подъехав к острову, они приказали гондольерам подождать их и побрели по песку, пересекая дюны и пробираясь через высокую, спутанную ветрами траву.
Стояла полная и яркая луна и вместе со своим двойником, отражавшимся в море, окрашивала все вокруг в серебряные тона. Белая шляпа Фоски была прекрасно видна, и Раф легко следовал за ней.
Дул мягкий юго-восточный ветер, и для этого времени года стояла действительно теплая погода. Фоска присела на кочку и сняла туфли и чулки. Карлик пританцовывал вокруг нее и хлопал в ладоши, сочиняя очередной сонет, посвященный ее прекрасным ножкам. Она выставила носок ноги и позволила ему поцеловать предмет его восхищения. Добившись своего, Флабонико возликовал.
Фоска сняла шляпу и маску и побежала вдоль берега. Раф, укрытый дюной, снял свою маску, чтобы лучше рассмотреть жену презираемого им человека. Она выглядела моложе, нежели он предполагал. Едва ли старше Лии.
– Мы приехали на пикник, но забыли еду и выпивку, – задыхаясь после бега, сказала Фоска, догнав своих друзей. – Неужели придется ужинать лунным светом и пить аромат моря?
– О, синьора, – восторженно воскликнул Флабонико. – Мне ничего не надо – лишь бы любоваться в свете луны вашим прекрасным лицом!
Остальные с ним согласились. Певец Бенелли, которого отличала вежливость и туповатость, застенчиво предположил, что обстановка требует музыки. Под аккомпанемент приглушенного гула волн он спел арию, прославляющую неземную красоту синьоры. Бенелли был уродлив – высок и мясист, широк в талии и бедрах, но узок в плечах. Однако он оказался чудесным артистом. Его лишенный признаков пола голос обладал высокой, полной тональностью и трепетал от переполнявших его эмоций. Его песня околдовала слушателей, которые после того, как певец умолк, на минуту лишились дара речи, а потом разразились громкими аплодисментами. Фоска одарила Бенелли поцелуем, и он разрыдался от переполнивших его чувств.
Они развели на песке костер, желая согреть свою богиню после того, как та спустилась к кромке воды, окунула в нее кончики пальцев и объявила, что море слишком холодно для купания.
Фоска и ее друзья уселись возле огня, подбрасывая в него сухую траву и выброшенные на берег обломки кораблей. Они шутили, сплетничали, льстили Фоске. Вскоре их стала одолевать скука, и тогда кто-то предложил во что-нибудь сыграть. Хотя бы посостязаться в беге. Карлик, смеясь, отказался участвовать в таких соревнованиях. Но тогда во что? В шарады? Нет, уже слишком темно. В прятки? Чудесная мысль!
Фоска плотно обернула свой плащ вокруг плеч и на всякий случай привстала на цыпочки, подготовившись броситься наутек, как только Бенелли – а именно его избрали первым ведущим – начнет отсчет. Игра началась, и все стали прятаться в тень в стороне от костра.
Раф заметил, что Фоска побежала в его сторону. Он снова надел маску и, когда та приблизилась к нему, тихо окликнул ее.
– Донна Фоска! Скорее, сюда! – Он помахал ей из тени, образованной заросшей травой дюной. Она, подумав, что это кто-то из их компании, подчинилась его зову и, смеясь, припала к земле рядом с ним.
– Бедняга Бенелли никогда не найдет нас здесь, – захихикала она. – Слишком боится испачкать свои туфли.
– Мне уже начинает улыбаться счастье в любви, – произнес Раф. – Как вы и обещали.
Она вздрогнула и уставилась на него.
– Но вы же не… О! Человек из «Ридотто»! Вы что, пошли за нами?
– Я следовал за вами, – исправил он ее. – Вы были моей… путеводной звездой!
Он с трудом выжал из себя эту нелепую фразу. У него не было навыка лести, который чичизбео, не занимаясь ничем другим, годами воспитывали у себя. Раф пристально взглянул на ее лицо, ярко освещенное лунным светом. «Да она настоящая аристократка, – подумал он. – Изящная и высокомерная. Нос, пожалуй, несколько великоват, глаза посажены немного глубоко… Но как же ей тогда удается выглядеть столь красивой?»
– Когда у вас на лице маска, вы – сама жизнь. Без маски вы – истинная богиня.
– Вы очень добры, синьор, – не скрывая удовольствия, сказала она. – Но вы имеете надо мной преимущество. Вы видели мое лицо. Не покажете ли теперь ваше?
Он покачал головой.
– Нет, синьора. Мое лицо – вовсе не драгоценный камень, как ваше, просто лицо. Заверяю вас, что уродства в нем нет – ни шрамов, ни оспин. Но я далеко не красив. Обычный мужчина.
– Нет, вы необычный, если готовы сидеть, дрожа от холода, на песчаной дюне, высматривая женщину, с которой вы даже не знакомы! – заметила она.
– Но я знаю вас, – начал он.
– О, конечно, они же называли меня! – Фоска села прямо и внимательно посмотрела на другую сторону дюны. – Бенелли же прикрепил ко мне ярлычок «графини» – милый ангелок!
Она вскочила и отряхнула с юбок песок. Раф продолжал сидеть на земле, но слегка удержал ее за руку, когда Фоска попыталась уйти. Она бросила на него властный и удивленный взгляд.
– Возвращайтесь сюда, ко мне, – умолял он. – Во время следующей игры.
Она холодно улыбнулась.
– Не думаю…
– Прошу вас, синьора, – настаивал он. – Обещайте.
– Посмотрим. – Она вырвала руку и поспешила прочь.
К этому времени игроки вновь сошлись на пляже. Ведущим на этот раз был карлик. Фоска обрадовалась этому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141